Опрокинутый рейд. Аскольд Шейкин

Не мы с вами, а новая власть. Уже власть. Понимаете? Щедро, но в формах, которые она сама изберет, завоевывая этим умы и сердца сограждан… На пути к Тамбову мы себе некоторые вольности позволяли. Станции Терновая, Есипово. Сколько там было захвачено, сожжено! Но тогда мы шли походным порядком. Это оправдывало. А здесь уже начинаем творить государственную политику. Так и будем считать.

      Дверь за Калиновским закрылась.

      Мамонтов еще раз прошелся по комнате. Никакой усталости! А позади почти сутки в седле. Впрочем, понятно: вдруг да такое! Сколько болтовни было у него за спиной! «Авантюра! Беспочвенные мечтания! Поход без цели и средств!» И он слышал. И выдержал. Поставил по-своему. И вот уже – в губернском городе! И какой губернии! В хлебном сердце России!

      Из-за портьеры выглянул личный адъютант:

      – К вам Игнатий Михайлович.

      Бросил, не оборачиваясь:

      – Да-да, пусть войдет.

      Начальника контрразведывательного отдела штаба корпуса полковника Родионова Мамонтов недолюбливал, был в общении с ним весьма сдержан. В самой неброской внешности этого полковника: пехотная форма, прямой пробор, русые коротко подстриженные усы, – чудился ему укор. Мол, мы, контрразведчики, во всем не такие, как прочие. По-особому скромны, непритязательны. Мамонтову виделся в этом некоторый вызов, заносчивость, в том числе и по отношению к нему лично.

      Но сегодня он приветствовал Родионова, широко разведя руки:

      – Наконец!

      – Простите, – сказал Родионов с явным смущением. – Час поздний. Но – дело.

      – Ну что вы! – подбодрил его Мамонтов. – Я вас ждал. И как там? Сколько?

      – Уже около четырех сотен.

      – И это для первого дня! Неплохо.

      – Однако не самых главных.

      – Но все же…

      Они говорили о расстрелянных советских и партийных работниках.

      – Прекрасно, Игнатий Михайлович. Хорошо бы не только нашими руками. Само население…

      – Это несомненно. Но таких случаев пока еще нет. Прежде должны осмелеть. Способствуем. Вопрос не дней – часов.

      – Ваша епархия. Не буду мешать. Заранее за все благодарен… Благодарен, – повторил Мамонтов, показывая этим, что считает разговор завершенным и Родионов может уйти.

      Тот, однако, продолжал стоять. Мамонтов обеспокоенно взглянул на него:

      – Что еще у вас?

      – Есть одна новость.

      – Может, отложим на завтра?

      – Дело спешное. Прибыл курьер. Деликатное сообщение. Сегодня из Новочеркасска должен выехать некий господин Мануков. Намерен прибыть в местности, освобождаемые корпусом.

      – И кто он?

      – Именует себя представителем торговых кругов.

      – А на самом деле?

      – Так и на самом деле. Но это… Если коротко – Запад.

      – Британец? Француз?

      – Равновероятно то и другое. Есть уровни, на которых конкретность в таком вопросе уже не имеет значения.

      – Вот как? И притом – Мануков?

      – Ну…