Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы. Нина Молева

и тем не менее Растрелли-сын без колебаний принимает предложение фаворита императрицы Бирона построить ему дворец в Курляндии. Ненавидевший русских, никогда не пользовавшийся русским языком, фаворит явно симпатизирует итальянскому графу, который, кстати сказать, также находится в неладах с местным языком.

      И снова заложенный в 1736 году дворец в Рунтале, годом спустя позже подведенный под кровлю, в 1738-м оказывается брошенным. Дело в том, что Бирон становится герцогом Курляндским в буквальном смысле на русских пушках и сразу же решает строить новую резиденцию на реке Лиелупе. Заказ получает, конечно, Растрелли-сын, но довести его до завершения не может с приходом к власти вместо императрицы Анны Иоанновны ее племянницы правительницы Анны Леопольдовны. Бирон оказывается в ссылке. Все начатые ими и Растрелли стройки останавливаются. Не случайно зодчий со временем признается: «Служба архитектора в России изрядно тяжела. Ему недостаточно сделать проект здания…» К этому времени Растрелли уже женат, имеет троих детей и содержит в своем доме сестру жены и тещу – баронессу Елизавету Уоллес. Из тесного дома царицы Марфы Матвеевны он вместе со своей большой семьей перебирается ближе к Летнему саду, в просторный дом сенатора Ю. Ю. Трубецкого.

      Но Растрелли нужен и новой правительнице. Анна Леопольдовна не только вызывает графа в Петербург – она назначает его придворным архитектором, благодаря чему он получает жилые комнаты во дворце. На верхнем этаже Зимнего дворца Петра I Растрелли достаются две комнаты рядом с жильем скорняка, гранильщика камней и итальянских комедиантов. Именно здесь он располагает для работы своих «гезелей» – помощников, производящих необходимые чертежи.

      Приход к власти Елизаветы Петровны неожиданно для самого Растрелли принес зодчему настоящую удачу. Елизавета наблюдала за его работами и сразу же откликнулась на предложение графом своих услуг. Свое представление о царской роскоши она соединяла только с любимцем своей предшественницы.

      У Растрелли немало недругов при дворе, которые пытаются приостановить его продвижение, но резолюция императрицы раз и навсегда решает вопрос: «Обер-архитектору де Растрелли к тысячи двумстам рублям прибавить тысячу триста Рублев». А смерть отца, которую зодчий пережил очень тяжело, побуждает его полностью отдаться строительству. Растрелли много работает сам и не знает никакой пощады к своим помощникам. Незадолго до кончины отца Растрелли получает еще один заказ – на этот раз на Андреевский собор в Киеве. Это должен быть подарок императрицы матери русских городов. Шел 1744 год. В 1749-м последовал заказ на Смольный монастырь в Петербурге. Колокольне Смольного предстояло стать вдвое выше Ивана Великого в Московском Кремле и на треть – шпиля Петропавловского собора.

      Смелому решению обер-архитектора не пришлось осуществиться. Через три года началась война с Пруссией, поглотившая все необходимые для строительства деньги.

      Растрелли почти одновременно