Любовь без слов (сборник). Наталья Нестерова

произносит:

      – У него ведь в каждом порту по девке!

      Леонид Борисович производил впечатление человека, у которого в каждом институте микробиологии, российском и зарубежном, – по пассии.

      Приятельницы, с которыми я прежде сплетничала, дулись на меня: не рассказывает о романе с Леонидом Борисовичем Ганиным. Пересказывать малопочетные подробности не хотелось, а будущее было в тумане.

      Руслан находил утешение в старой семье. Учительница и мальчик Петя приняли и обогрели его. Строя из себя законного мужа, Руслан приходил ночевать домой, а все дни проводил у них. Утешен, не зудит и не упрекает – большего мне не требуется. Мама и папа вели политику невмешательства и неразговаривания – вздорную дочь вырастили, уж ничего не поделаешь, но есть внучка Лиза – главное страдающее лицо, ей максимум внимания.

      Бессонные ночи меня вымотали, похудела на семь килограммов, под глазами легли фиолетовые тени. Измождение физическое и психическое. Так и в ящик сыграть недолго. Полнейшая неопределенность. Лёню проводила в аэропорту, он мне ручкой помахал и сгинул, не звонил.

      Лёня не любит телефон. Пользуется им, естественно. Выдает звонок в случае необходимости, разговаривает телеграфно. Телефонное красноречие не его жанр, по телефону у него не получается морок навести.

      Меня швыряло: из костра желаний в ледяную прорубь реальности. То строила планы нашей совместной жизни, то ужасалась: «У него в каждом порту по девке!»

      Когда он позвонил, метания закончились, я пребывала в стадии «отмывания и высыхания»: в болоте опустилась до дна, наглоталась зловонной жижи и приказала себе оттолкнуться от тверди, карабкаться-всплывать и продолжать жить в существующих обстоятельствах. Как-нибудь устроится. Руслан уйдет – и флаг ему в руки. Родители простят, на то они и родители. На работе мою аморальность рано или поздно забудут, если я стану выказывать большое научное рвение. Наука теперь мое спасение.

      6

      – Алло! Планета Венера? Я тебе замастрячил командировку на Землю, в точку под названием город Москва, – бахвалился Лёня.

      Надо заметить, что ни у него, ни у меня тогда не было и не просматривалось материальной возможности тратиться на дальние перелеты через всю страну по выходным к объекту любовной страсти.

      – Знаешь, что я о тебе думаю? – спросила я со сдерживаемой яростью.

      Любой другой нормальный человек, потративший много сил на командировку для любовницы, пускавшийся в интриги, прежде им презираемые, оскорбился бы. Он себе на горло наступил, а она выкаблучивается.

      Но Лёня не любой и не каждый.

      – Знаю, – ответил он. – Тут вокруг меня человек десять. Приветствую, Сан Саныч! – с кем-то поздоровался Лёня. – Если ты не прилетишь, то я тебе сейчас начну перечислять, куда мечтал тебя поцеловать…

      – Не надо! – испуганно воскликнула я.

      Он перечислил бы, сомневаться не приходится.

      – Прилетаешь?

      – Да.

      Лёня отключился.

      Это был юбилей большого академика и Лёниного учителя. На торжество слетались ученые со всей страны.