Времена не выбирают…. Александр Кушнер

ей и невдомек.

      Опять она нарядна,

      Спокойна, молода.

      Легка и чуть прохладна

      Последняя беда.

      Другую бы дорогу,

      В Компьен или Париж…

      Но этой, слава богу,

      Ее не удивишь.

      Свиданьем предстоящим

      Взволнована чуть-чуть.

      Но дышит грудь не чаще,

      Чем в Царском где-нибудь.

      Как всякий дух бесплотный

      Очерчена штрихом,

      Свой путь бесповоротный

      Сверяет со стихом.

      Плывет она в тумане

      Средь чудищ, мимо скал

      Такой, как Модильяни

      Ее нарисовал.

      2. «Поскольку скульптор не снимал…»

      Поскольку скульптор не снимал

      С ее лица посмертной маски,

      Лба крутизну, щеки провал

      Ты должен сам предать огласке.

      Такой на ней был грозный свет

      И губы мертвые так сжаты,

      Что понял я: прощенья нет!

      Отмщенье всем, кто виноваты.

      Ее лежание в гробу

      На Страшный суд похоже было.

      Как будто только что в трубу

      Она за ангела трубила.

      Неумолима и строга,

      Среди заоблачного зала

      На неподвижного врага

      Одною бровью показала.

      А здесь от свечек дым не дым,

      Страх совершал над ней облёты.

      Или нельзя смотреть живым

      На сны загробные и счеты?

      «Вижу, вижу спозаранку…»

      Вижу, вижу спозаранку

      Устремленные в Неву

      И Обводный, и Фонтанку,

      И похожую на склянку

      Речку Кронверку во рву.

      И каналов без уздечки

      Вижу утреннюю прыть,

      Их названья на дощечке,

      И смертельной Черной речки

      Ускользающую нить.

      Слышу, слышу вздох неловкий,

      Плач по жизни прожитой,

      Вижу Екатерингофки

      Блики, отблески, подковки

      Жирный отсвет нефтяной.

      Вижу серого оттенка

      Мойку, женщину и зонт,

      Крюков, лезущий на стенку,

      Пряжку, Карповку, Смоленку,

      Стикс, Коцит и Ахеронт.

      Венеция

      Венеция, когда ты так блестишь,

      Как будто я тебя и вправду вижу,

      И дохлую в твоем канале мышь,

      И статую, упрятавшую в нишу, —

      Мне кажется, во дворик захожу

      Свисает с галереи коврик. Лето.

      Стоит монах. К второму этажу

      С тряпьем веревку поднял Каналетто.

      Нет, Тютчев это мне тебя напел.

      Наплел. Нет, это Блок тебя навеял.

      Нет, это сам я фильм такой смотрел:

      Француз вояж в Италию затеял,

      Дурак француз, в двубортном пиджачке.

      Плеск голубей. Собор Святого Марка.

      О, как светло! Крутись на каблучке.

      О, как светло, о, смилуйся, как ярко!

      «Четко вижу двенадцатый век…»

      Четко вижу двенадцатый век.

      Два-три моря да несколько рек.

      Крикнешь