Покидая земные просторы. Николай Борисович Чистяков

на мусоре), тчк. Вердикт: к полету готов».

      Или как-то так.

      Покончив с формальностями, она отпустила меня на все четыре стороны.

      Про кардио даже и не вспомнила.

      В зале гостиницы было на удивление тихо. Никто не бегал с микрофонами и камерами, не толкал зевак, не приставал к капитанам с вопросами вечного характера и не пытался перекрикивать все более нарастающий гогот. Здесь спокойно сидели, отдыхали и готовились к будущему инфо-грохоту два замечательных человека, которые чрезвычайно сосредоточенно сидели друг напротив друга.

      Каждый держал по пятерке карт.

      Каждый оглядывался на другого, пытаясь угадать его комбинацию.

      Наконец первый нехотя вытащил свою карту и медленно положил на столик.

      – Неправильно ты, Дядя Федор, бутерброд ешь! – прикрикнул второй и смачно шлепнул ответной.

      – Ха! – вскочил первый, и еще одна карта со свистом описала дугу.

      – Что?.. – недоуменно вопросил второй.

      Воцарилось тяжелое молчание. Где-то на стойке новостными сводками шипел телевизор.

      В его взгляде читалось разочарование. А потом ожидаемо вой первобытной злобы разорвал тишину:

      – Твою мать!

      Мощное окончание обрел их поединок по моему приходе. Под потоком брани второго вперемешку с рассуждениями о несправедливости победоносная ухмылка горделиво украшала морду первого. И тот не без наигранного благородства уселся обратно, чинно выпрямив спину.

      Этого молодого человека сорока восьми лет, морщинистого, с большими мешками под глазами и залысиной по всей области, делающими высунутому лицу его вид более интеллигентный, зовут Игорь.

      – Здорово, Игорь, – поздоровался я.

      – Здорово, Костя, – поздоровался Игорь.

      Мы обменялись рукопожатием.

      – Какой счет? – спрашиваю.

      – Никакой.

      – Как это?

      – Вот так.

      – Деньги?

      – Ага.

      – Сколько?

      – Три.

      «Неплохо», – подумал я. И добавил:

      – Маловато.

      – Чего?! «Маловато»?! Да пошли вы оба на–…

      Нахмурив лоб в одну морщинистую складку, плотный мужичок с крепкими руками и ровной щетиной стал зачитывать громадную тираду о сложностях регулирования финансовых дыр при бюджетном дефиците и несоответствии расходов по изначально предполагаемым прогнозам с ныне составляющей отрицательное значение прибылью.

      Короче говоря, данное юридическое лицо оказалось по уши в финансовой яме.

      И высказалось оно в своей, конечно же, манере.

      Должен заметить, что это лицо, как подобает людям творческих профессий, имело одну особенность артистического характера – в деятельности своей ярко вспыхивать и так же быстро гаснуть.

      Конечно же, в своей манере.

      Поэтому на публичных собраниях ему, как правило, не давали слова.

      – …змеи, разрушившие устои социалистического гуманизма и осквернившие саму душу человеческую! У меня таких денег нет и подавно!..

      Мужичок лаконично окончил представление.

      Потом