Точка либрации. Александр Чураев

Было жарко, как всегда в это время года близ Килиманджаро, и со стороны далекого разгонного комплекса доносился с пряным ветром гул тесла-механизмов.

      – Ты говоришь это словно бы с неким сожалением, – отозвался Игорь с легкой усмешкой.

      Аня отстранилась немного, рассматривая друга. Точно врач, диагностирующий расстройство. Она и была врачом – будущим, училась на отделении астромедицины.

      – Допуск получен, док? – улыбнулся Игорь.

      Анна покачала головой. С легкой укоризной. Они оба, курсанты Школы Космогации, знали, что разговоры и шутки о возвращении или тем паче невозвращении перед уходом в Пространство – не приветствуются и не желательны. Но у них ведь особый случай.

      Игорь обнял ее, задержал в долгом поцелуе.

      – Капитан! Причал вот-вот отчалит! – донесся голос Севы.

      Игорь не сразу отпустил Аню.

      – Увидимся, – улыбнулся он. – Раз ты предлагаешь.

      Игорь подхватил вещмешок и пошел к товарищам, ожидающим его возле автоматического вагона пассажирской линии.

      Линия вела к синей рукотворной горе – исполинскому магнитному трамплину в космос, построенному у самого экватора. Вокруг вершины клубились темные тучи, сквозь них мелькали колючие молнии.

      Настоящую гору – Килиманджаро – отсюда не было видно, но Игорь подумал вдруг, что снегов на ней уже давным-давно нет.

      6:00 Единое координированное время. Станция

      – Подъем, парни! – послышался негромкий голос капитана-наставника. Мягкий свет в отсеке стал ярче и по дневному прохладнее.

      Игорь улыбнулся с закрытыми глазами. На Земле он гадал – какие будут первые слова при первом пробуждении на орбите? И даже поспорил с Севкой.

      Который сейчас из соседней спальной ячейки произнес за капитаном:

      – Да, подъем! Ведь впереди новый день страданий!

      Игорь засмеялся, послышались смешки Сандро и Чена – они вчетвером с Игорем и Севой были космонавтами-практикантами этой орбитальной смены.

      – Он всегда это говорит! – отозвался Сандро. – Не обращайте внимания, мастер!

      Тем временем все четверо уже выбрались из спальных ячеек, где они дремали с прошлого вечера после довольно долгого и, чего уж скрывать, утомительного перелета: Космодром Килиманджаро – нижняя орбита – заправочный спутник «Ямал» – буксирная станция «Лагранж-один».

      – Ценю хорошую шутку, – ответил капитан-наставник. – Но отсутствие страданий обещать не могу.

      Он встретил их вчера вечером на станции – по бортовому координированному времени было уже 23:17 – невысокий мужчина с пристальным взглядом и дружеской улыбкой.

      Игорь сказал:

      – У него каждый подъем с этой вот так называемой шутки начинается… Вставай! Впереди новый день страданий! – прогнусавил он, пародируя Севкин трубный голос.

      – Ты так говоришь, потому что проспорил, – ответил Севка Игорю, потирая руки.

      Капитан-наставник тем временем осматривал спальные ячейки стажеров. Он сказал:

      – Юмор это полезно, а вот шторку своего отсека вы не подняли, практикант Хомов.

      У Севы уши чуть заметно налились красным. Все ребята сразу стали серьезными.

      – Виноват, мастер!

      Севка подплыл к ячейке, поднял шторку. Игорь вдруг подумал – почему «поднял»? – потому ли, что Сева убрал ее по направлению ноги-голова? Хотя здесь был пол. Он обозначался и устраивался почти на всех объектах – плоскостью по которой можно было бы ходить.

      Игорь расправил и расплющил спальный чехол в ячейке, затянул на нем ремни. Неловко держась за скобу, стал натягивать комбинезон, так и норовящий улететь куда подальше от хозяина. Сандро, Чен и Севка занимались тем же самым.

      Капитан-наставник следил за ними внимательно, чуть заметно улыбаясь. Парням конечно не хватало сноровки для невесомости – неуклюжие, словно медвежата в стогу сена. Это их первая серьезная стажировка на орбите, до нее знакомство с миром без тяжести ограничивалось суборбитальными полетами и тренажами в самолетах-лабораториях.

      Произнес для практикантов:

      – Умывайтесь. Санузел в соседнем отсеке. После жду всех в столовой. Сегодня без зарядки.

      Он не стал уточнять – где столовая, а парни – не стали переспрашивать. В программу стажировки входило обязательное изучение станции на виртуальном тренажере и массогабаритном макете. Все основные искусственные объекты имели свои макеты в Школе Космогации.

      6:15 Личное время. Станция

      Как бы сейчас было славно плеснуть в лицо целый ковшик холодной воды! Воздух на станции казался безжизненным, стоячим. Игорь с ностальгией вспомнил кубрик в кампусе Школы Космогации, в котором уже третий год слушал Севкино утреннее приветствие, обещающее конечно же только новый день. Страданий.

      – А не так уж и плохо, а! – сказал Севка справа, растирая лицо гелевым полотенцем. – Освежает!

      – Еще