Преступление высшей пробы. Марина Серова

перед Митченко свое удостоверение, чтобы он убедился в серьезности моих намерений.

      – Ладно уж, – проворчал консьерж и принялся аккуратно записывать в журнал мои данные.

      Взглянув на часы, он вписал в соответствующие колонки время и номер квартиры.

      – Проходите! – разрешил он, возвращая мне удостоверение. – Четвертый этаж, квартира девяносто три.

      – Спасибо, – вежливо ответила я и направилась на знакомый мне этаж.

      Я не стала ждать лифта и, бодро взбежав на четвертый этаж, очутилась в небольшом коридоре, в который выходили две металлические двери.

      Одна из них – дверь квартиры Солодовниковой – была опечатана.

      Позвонив в девяносто третью квартиру, я пару минут вслушивалась в звенящую тишину.

      За дверью не было слышно ни малейшего шороха, не доносились до меня и звуки, свидетельствующие о том, что в квартире есть маленькие дети. Уж не ошибся ли бдительный консьерж, заявив, что его внучка дома с малышом? Может, Ольга с маленьким сыном вышла из подъезда в тот момент, когда ее дед на пару минут заглянул в подсобку.

      Я подняла руку, чтобы еще раз надавить на кнопку звонка, но тут раздался легкий щелчок, и дверь слегка приоткрылась. В образовавшейся щели я разглядела чей-то испуганно расширившийся глаз.

      – Вы к кому? – голос прошелестел едва слышно.

      Я раскрыла свое удостоверение.

      – Мне необходимо побеседовать с Ольгой Митченко.

      Дверь приоткрылась чуть шире.

      – К нам уже приходила полиция. – Теперь я разглядела круглое полноватое лицо.

      – Я не из полиции. Я частный детектив, просто хочу задать вам несколько вопросов.

      Теперь дверь распахнулась во всю ширь, и на пороге появилась молодая женщина, с изумлением взиравшая на меня широко распахнутыми светло-серыми глазами. Видимо, любопытство взяло верх над осторожностью, ведь моя профессия все еще воспринимается как некая экзотика.

      – Проходите. – Девушка посторонилась, пропуская меня в квартиру.

      Я вошла в просторную прихожую, из которой высокая двустворчатая дверь открывалась прямо в гостиную.

      Ольга слегка придержала одну створку и, пропустив меня в комнату, прошмыгнула следом, сразу же плотно закрыв за собой дверь.

      – Боюсь сквозняков, – пояснила она. – Матвейка часто простужается, вот я и стараюсь двери плотно закрывать. Он ведь любит играть на полу.

      Упомянутый Матвейка, пухлый карапуз, сидел на детском коврике, постеленном поверх толстого ковра, покрывавшего весь пол в гостиной. Ребенок был всецело поглощен разложенными перед ним яркими игрушками и не обращал на нас никакого внимания.

      – Как раз собиралась с ним погулять, пока погода хорошая, – вполголоса проговорила Ольга, жестом предлагая мне кресло. – Может, хотите чай?

      – Нет-нет, не беспокойтесь, – вежливо отказалась я, не желая доставлять лишних хлопот молодой матери.

      Девушка устроилась в кресле напротив, теперь нас разделял небольшой журнальный столик.

      Я