Честное слово. Ирина Левонтина

ев писал когда-то:

      “Но главное – шумит словарь,

      словарь шумит на перекрестке.

      И вот все эти годы я стою на этом перекрестке и все прислушиваюсь к шуму словаря.

      За 20 лет русский язык сильно изменился. Некоторые слова и значения, о которых я в старых рассказиках говорю как о новых и непривычных, с тех пор совсем прижились. Иду недавно по улице, а там девушка рассказывает: “Она была на бешеном макияже!”, или слышу зазывный голос ведущей телемагазина: “Внимание! Пудровый цвет в шестидесятом размере начинает заканчиваться!” – и киваю удовлетворенно. Правильно я все когда-то сказала и про предлог на, и про предлог в. Некоторые языковые процессы продвинулись гораздо дальше: выражения типа о том то что и потому то что, о которых я писала как о приметах подростковой речи, подросли вместе с теми подростками и замелькали в речи вполне взрослых людей. С некоторыми словами случились новые приключения. Вот я отмечала забавные употребления слова кощунство – но это ведь сущие пустяки по сравнению с тем, как оно потом прогремело в деле “Пусси Раиот”. Писала об особом использовании слов свои и наш – а сколько всего с ними случилось после того рассказика! Тут ведь и крымнаш, и “Своих не бросаем”. Я в 2007 году говорила о том, как слово выбор постепенно обретает вес и значимость, хотя пока только в рекламе – но это только пока. А вскоре выбор стал ключевым словом “Снежной революции” 2011–2012 годов: “Вернем стране выбор!”, “У меня украли выбор!” Прошло еще несколько лет – и летом 2019-го во время протестов против фальсификации московских выборов мы услышали, как молодежь скандирует перед зданием мэрии на Тверской: “Свобода! Выбор!” В 2006 году я написала о непривычном тогда выражении бюджетные цены (ну, чтобы не обижать человека, соблазняя его дешевизной). А недавно я стала замечать новую грамматическую конструкцию: выгода столько-то процентов на что-то по аналогии с выражением скидка на что-то.

      И вот получилось так, что мои рассказы сложились в своего рода хронику русского языка с 90-х годов ХХ века по 2020-й. Но язык так устроен, что мы очень быстро привыкаем к новому и вскоре уже не верим, что какого-то слова еще недавно не было. А если слышим слово впервые, то не можем поверить, что другим оно давно знакомо. Поэтому в этой книге каждый рассказик снабжен указанием на год первой публикации. А в конце книги есть словоуказатель, чтобы можно было быстро найти слово, о котором идет речь.

      Эта книга – о том, что язык неотделим от жизни. Настолько, что иной раз о нем и поговорить почти невозможно: пишешь про слова, а читатели яростно возражают про жизнь. Наша жизнь пропитана языком – и сама в нем растворена. Мы самонадеянно считаем, что владеем языком. На самом деле это язык владеет нами. Впрочем, я все равно не сформулирую лучше Льва Лосева:

      “Грамматика есть бог ума.

      Решает все за нас сама:

      что проорем, а что прошепчем.

      И времена пошли писать,

      и будущее лезет вспять

      и долго возится в прошедшем.

      Глаголов русских толкотня

      вконец заторкала меня,

      и, рот внезапно открывая,

      я знаю: не сдержать узду,

      и сам не без сомненья жду,

      куда-то вывезет кривая.

      На перегное душ и книг

      сам по себе живет язык,

      и он переживет столетья.

      В нем нашего – всего лишь вздох,

      какой-то ах, какой-то ох,

      два-три случайных междометья.

      За эти годы мы столько всего пережили. Мы надеялись и отчаивались, мы сжимали зубы и опускали руки. И наша речь переживала наши надежды и разочарования вместе с нами. К сожалению, язык впитывал, транслировал и нашу ненависть. И здесь я хочу процитировать стихотворение Булата Окуджавы 1992 года:

      ““Язык не виноват, – заметил пан Ольбрыхский, –

      все создает его неповторимый лик:

      базарной болтовни обсевки и огрызки,

      и дружеский бубнеж, и строки вечных книг.

      _{……………………}

      Когда огонь вражды безжалостней и круче,

      и нож дрожит в руке,

      и в прорезь смотрит глаз,

      при чем же здесь язык, великий и могучий,

      вместилище любви и до, и после нас?”

[2020]

      Новый русский лексикон

      Великий вызов

      Скандально прославившаяся журналистка Елена Трегубова – “кремлевская диггерша” – так написала о Ельцине:

      “Просто был тем, кто неожиданно почувствовал этот великий ритм и дыхание времени, этот великий шанс и великий вызов. И – как мог постарался соответствовать этому вызову.

      Надо заметить, что до недавнего времени такое употребление слова вызов было для русского языка совершенно невозможным. Да и сейчас фраза “Он почувствовал этот великий вызов и постарался