Звездные мошенники. Кейт Лаумер

шествовал к ним во главе группы людей, одетых в серую фланель.

      – Это они! – взвизгнул толстяк. – Те, о ком я вам говорил! Я знал, что негодяи вернутся!

      Он укоротил шаг, опасливо глядя на Бретта и Дхуву.

      – Вам лучше убраться отсюда, да побыстрее, – посоветовал Бретт. – Через несколько минут рванет…

      – Дым! – заорал толстяк. – Огонь! Они подожгли наш город!

      Он побежал к двери, из которой валил дым.

      Бретт выхватил из кобуры револьвер, взвел курок.

      – А ну стоять! – рявкнул он. – Я же ясно сказал: бегите отсюда! Мне плевать на эту толпу големов, но я не желаю смерти настоящему человеку, даже такому трусу, как вы.

      – Они добропорядочные граждане! – прохрипел толстяк, уставившись на револьвер. – Вам это с рук не сойдет! Здесь теперь все вас знают! Нигде не спрячетесь!

      – Мы уходим. И вы с нами.

      – Всех не перестреляете. – Толстяк нервно облизал губы. – Мы вам не позволим уничтожить город.

      Как только он повернулся к спутникам, чтобы отдать приказ, Бретт открыл огонь. Три голема повалились ничком. Толстяк развернулся, как ужаленный.

      – Дьявол! – взвизгнул он. – Убийца! – И ринулся вперед с разинутым ртом.

      Бретт уклонился, сделал подсечку. Толстяк влепился физиономией в мостовую, а големы устремились в атаку.

      Бретт и Дхува били, целясь под ложечку, и сами получали неуклюжие удары в плечо, спину, грудь. Големы падали. Бретт уклонился от размашистого свинга, уложил противника, повернулся и увидел, что Дхува расправляется с последней куклой. Толстяк сидел на мостовой и зажимал окровавленный нос. На его голове чудом удержалась панама.

      – Вставайте, – приказал Бретт. – Времени не осталось.

      – Вы их убили! Убили всех!..

      Толстяк поднялся на ноги, повернулся и кинулся к двери, из которой валил дым. Бретт поймал его, оттащил. Они с Дхувой поволокли упирающегося горожанина прочь. Когда миновали квартал, пленник внезапно мощным рывком высвободился и помчался обратно к горящему дому.

      – Оставь его! – прокричал Дхува. – Поздно возвращаться!

      Толстяк перепрыгнул через поверженных големов, поборолся с дверью и исчез в дыму. Бретт и Дхува припустили к перекрестку. Как только свернули, улицу сотряс чудовищный взрыв. Перед ними заколыхалась мостовая, в ней образовалась трещина. Десятифутовой ширины кусок улицы исчез из виду.

      Они обогнули провал и побежали дальше, шарахаясь от фасадов, а те один за другим растрескивались и тонули в тучах пыли. Улицу сотряс второй взрыв. По всей ее длине разбегались трещины, из них била пыль. Вокруг сыпались куски стен. Бретт и Дхува бежали, опустив голову.

      Запыхавшись, они перешли на шаг. Улицы были пусты, за спиной дым чернил небо. Кругом летали головешки. Ветер приносил зловоние горелых желов. На мостовую лилось предвечернее солнце. Впереди застыл, привалившись к фонарному столбу, одинокий голем в феске с кисточкой, давешний участник парада; его глаза были пусты. На подъездных дорожках стояли машины без водителей