Дженнифер Морг. Чарльз Стросс

зыбучих песков, возможно, на вражеской территории. Пожилые свингеры смотрят на меня без особого интереса, но мои заклятья не дрожат: я вижу их такими, какие они есть. Хорошо. Сразу ложись в постель, не ужинай, не забирай… качаю головой и ухожу.

      Чтобы добраться до лифта из бара, нужно пересечь укрытую огромным ковром площадку, на которую открывается отличный вид с балконов двух этажей: в обычной ситуации я бы этого даже не заметил, но после сюрприза от Энглтона у меня по коже бегут мурашки, так что, переходя открытое пространство, я судорожно сжимаю наладонник и браслет с оберегом. Народу в холле немного, если не считать очереди усталых туристов у стойки администратора, и я оказываюсь у лифта, не почувствовав запаха фиалок или того щекочущего ощущения, которое обычно предшествует смертоносному заклятью. Нажимаю кнопку «вверх», и дверь лифта тут же открывается.

      Есть такая теория, что все отельные сети участвуют в заговоре, призванном убедить путешественника в том, что на планете существует всего один отель, точно такой же, как в твоем родном городе. Я лично в это не верю: куда правдоподобней считать, что я никуда не ездил, а меня похитили инопланетяне, накачали наркотиками, внушили ложные воспоминания об унижениях на таможне и дорожной скуке, а потом упаковали на отдых в очень дорогую комнату с мягкими стенами. Заодно это объясняет и то чувство дезориентации и головокружения, которое я испытываю в этих дворцах; к тому же легче поверить в злокозненных инопланетян, чем в то, что живые люди готовы так жить.

      И лифты – фундаментальная часть сценария инопланетного похищения. Я считаю, что пол под мрамор и зеркальный потолок специально так устроены, чтобы внушить гипнотическое чувство безопасности похищенному, поэтому я щипаю себя, чтобы оставаться начеку. Лифт едва начинает ускоряться при подъеме, как мой телефон начинает вибрировать. Я смотрю на экран, читаю сообщение и падаю на пол.

      Лифт скрипит и поднимается на шестой этаж. Узел у меня в животе слабеет: подъем замедляется! Детектор энтропии, встроенный в антенну моего мобильника, выбросил на экран кроваво-красную иконку тревоги. Наверху творится что-то очень серьезное, и чем ближе я поднимаюсь к своему этажу, тем сильнее эффект. «Черт-черт-черт», – шепчу я, вызывая базовый защитный экран. Я безоружен: я же вроде бы приехал на дружественную территорию, а то, что творится на одном из верхних этажей отеля «Рамада»… Я невольно вспоминаю другой отель, в Амстердаме, и вой ветра, летящего в пустоту через портал на месте стены… Дзынь. Двери открываются, и в этот миг я понимаю, что нужно было броситься к панели управления и нажать кнопку аварийной остановки. «Вот дерьмо», – добавляю я (впрочем, ничего нового), как вдруг мигающая красным стрелка на экране телефона бежит против часовой стрелки и замирает на зеленом поле: безопасной зелени, нормальной зелени, зеленому знаку того, что чертовщина закончилась.

      – Zum Teufel![3]

      Я, как дурак, смотрю на пару ног, закованных в кожаные треккинговые ботинки (кажется, пуленепробиваемые), потом выше – на пару

3

Вот черт! (Нем.) – Прим. пер.