Зовите меня Джо. Пол Андерсон

Латвалы, а совета офицеров и моих коллег. Что касается драки, Норберт был попросту спровоцирован и стал жертвой грубой жестокости.

      – Вы что скажете, доктор Вильямс?

      – Ума не приложу, как это я до сих пор терплю ваши идиотские прика… – выпалил американец, но, взяв себя в руки, продолжил более спокойно: – Прошу прощения, мадам. Тонкостей космического законодательства мне никогда не удавалось упомнить. Я считал, что лучшая наша опора – это доброта и здравый смысл. Может быть, Реймонт и прав, так сказать, с практической точки зрения, но я живой человек, и от его тупых методов меня уже тошнит.

      – Что ж, доктор Глассголд и доктор Вильямс, согласны ли вы, чтобы я вынесла свой приговор по этому делу, или желаете, чтобы было проведено судебное разбирательство?

      Вильямс криво улыбнулся:

      – Дела у нас и так – хуже некуда, мадам. Думаю, может быть, в наши файлы этот случай стоит занести, но чтобы об этом знал весь экипаж – наверное, лучше не надо.

      – О да! – с готовностью подхватила Глассголд и горячо сжала руку Вильямса.

      Реймонт только успел рот раскрыть, как Линдгрен ледяным голосом произнесла:

      – Вы мой подчиненный, констебль. Безусловно, вы вправе обжаловать мое решение у капитана.

      – Нет, мадам, я не стану этого делать, – покачал головой Реймонт.

      – В таком случае, – сказала Линдгрен, откинувшись на спинку стула, – мое решение таково: сегодняшний случай и все высказанные по его поводу обвинения не будут внесены ни в какую документацию. Давайте поговорим о происшедшем иначе – по-доброму, как люди, которые волей судеб оказались надолго вместе в одной, образно говоря, лодке.

      – Его вы тоже имеете в виду? – оскорбленно поинтересовался Вильямс, кивнув в сторону Реймонта.

      – Вы должны понимать, что порядок и дисциплина нам необходимы, – мягко урезонила его Линдгрен. – Не будет этого – мы погибнем. Может быть, порой констебль Реймонт чересчур усердствует. Может быть, я ошибаюсь. Но как бы то ни было, он – единственный полицейский и военный специалист на борту. Если вам не по душе его методы… ну что ж, собственно говоря, для таких случаев есть я. Расслабьтесь, успокойтесь. Я сейчас попрошу, чтобы нам принесли кофе.

      – Если старший помощник не возражает, – проворчал Реймонт, – я предпочел бы уйти.

      – Нет, не уходите, нам есть что вам сказать, – сердито возразила Глассголд.

      Реймонт смотрел на Линдгрен. Казалось, еще чуть-чуть – и между ними проскочат искры: так наэлектризовалась атмосфера.

      – Как вы верно указали, мадам, – продолжал Реймонт, – в мои обязанности входит обеспечение выполнения корабельного устава – не больше и не меньше. Тут же затевается нечто, к моим обязанностям отношения не имеющее, – теплая дружеская беседа за чашечкой кофе. Кроме того, я уверен, что джентльмену и леди без меня будет легче и спокойнее.

      – Пожалуй, вы правы, констебль, – кивнула Линдгрен. – Вы свободны. Можете идти.

      Реймонт встал, откозырял и вышел из кабинета.