Зовите меня Джо. Пол Андерсон

труду, патриотизм, преданность делу. Наверное, у тебя всегда было два божества, которым ты преклонялся всей душой, – Отец-Техника и Мать-Россия. – Ингрид накрыла руку Федорова своей ладонью. – Ты вернулся, – сказала она, – а никто не обрадовался. – Он кивнул и прикусил губу. – Потому ты презираешь современных женщин? – спросила она.

      – Нет! – вздрогнул Федоров. – Что ты!

      – Так почему же тогда ни один из твоих романов не длился больше двух недель, а чаще – одну ночь, свободную от вахты? – резко спросила Ингрид. – Почему тебе легко и весело только в мужской компании? Надеюсь, мы, другая половина человечества, все же интересуем тебя не только телесно? Или ты думаешь, тут и интересоваться нечем? Ведь то, что ты сказал только что насчет шлюх…

      – С дельты Павонис я вернулся с твердым намерением жениться, – обиженно ответил Федоров.

      Линдгрен вздохнула.

      – Борис, нравы меняются. С моей точки зрения, ты рос во времена неразумного пуританства. Но оно было оправданно, поскольку было реакцией на ранее процветающую распущенность… ну да ладно… – Ингрид продолжала, старательно подбирая слова: – Дело в том, что человеческие идеалы все время претерпевали изменения. Массовый энтузиазм, царивший в годы твоей юности, сменился холодным, рациональным классицизмом. Теперь и классицизм отступает, а на смену ему приходит нечто вроде неоромантизма. Одному Богу ведомо, к чему это все приведет. Может быть, мне не придутся по сердцу перемены. Но как бы то ни было, подрастает новое поколение. И мы не имеем права навязывать ему свою мораль, свои вкусы, свое отношение к жизни. Вселенная слишком велика.

      Федоров словно окаменел. Ингрид уже решила встать и уйти, но он вдруг пошевелился, схватил ее за руку и усадил снова рядом с собой.

      – Ингрид, – с трудом выговорил он. – Мне бы хотелось… поближе познакомиться с тобой… как с человеком.

      – Я рада.

      Федоров поджал губы.

      – А теперь тебе лучше уйти. У тебя роман с Реймонтом. Я не хотел бы неприятностей.

      – Мне бы хотелось дружить с тобой, Борис, – призналась Ингрид. – Ты мне с первой встречи запомнился, и я восхищаюсь тобой. Ты мужественный, прекрасный ученый, ты добрый – восхитительные качества для мужчины. Мне бы хотелось, чтобы все эти качества увидели твои товарищи по экипажу, особенно – женского пола.

      – Лучше уходи, – пробурчал Федоров, сдерживаясь, чтобы не обнять Ингрид.

      Она прищурившись посмотрела на него.

      – Я уйду, – сказала она. – Но если нам еще придется поговорить, ты обещаешь говорить со мной откровенно?

      – Не знаю, – ответил он. – Надеюсь, но не знаю.

      – Давай попробуем, – предложила Ингрид. – Прямо сейчас. Я не тороплюсь, меня никто не ждет.

      Глава 6

      Каждый из ученых, членов экипажа, запланировал как минимум один научный проект, дабы занять делом первые пять лет полета. Проект Глассголд был посвящен изучению химических