Добронега. Владимир Романовский

… из рода Jagare … в начале рукописи наивный шведский сопляк, прибывший на Русь в поисках неизвестно чего, и сразу попавший в такой водоворот событий, что никакие интриги французских, английских и немецких дворов не шли в сравнение … а потом он повзрослел, и начал даже некоторые из этих событий направлять … Сестра Ярослава мне понравилась сразу – не потому, что она была хороша собой и чиста душой, скорее наоборот, а потому, что во мне заговорил романист, оценивший огромные возможности персонажа. «Додумывать можете, а переделывать не надо». Да не шибко то и хотелось мне что-то переделывать – настолько захватывающим оказалось повествование.

      На пятый день я закончил чтение и позвонил моему новому знакомому. Он сказал:

      – Начинайте писать. Я позвонил в одно московское издательство, они уже ждут.

      Ну, раз ждут, то надо писать. И я начал.

      Читатель! Нет ничего увлекательнее истории, если не занудствовать, а просто излагать события и передавать диалоги.

      Я только успел закончить черновик первого романа, когда мне позвонил потомок Тауберта.

      – Присылайте как есть.

      – Нужно редактировать.

      – Нет, не нужно. Потом будете редактировать.

      Он прочел черновик за два дня, позвонил мне, и сказал, что все очень здорово, он в восторге, и отправляет в издательство. Я возразил, но он не стал меня слушать.

      В издательстве черновик приняли и опубликовали, изменив в нем одну строчку (в следующей редакции я это изменение убрал). Со вторым романом вышла еще бОльшая спешка. Я был против, но меня не спрашивали – и поместили романы в «серию». Я позвонил толстяку и сказал, что буду редактировать первый и второй романы, там много лишнего, и многого не хватает, а третий в издательство не отдам, если будет все тоже самое, серии всякие. Он заверил меня, что прекрасно меня понимает. И сказал:

      – Я ведь вас предупреждал, что это долгосрочный проект. Будем выкручиваться своими силами.

      Я написал третий роман, отредактировал, и послал ему. Он прочел. Позвонил и сказал:

      – Произошла заминка. Если мои коллеги в университете узнают, что я имею отношение к этим романам, я моментально стану изгоем. К самим романам у них претензий нет. Поскольку это художественная проза, а в художественной прозе можно писать что в голову взбредет. А вот ко мне претензии появятся. Поэтому нам с вами следует поступить так. Мы прекращаем знакомство. Романы эти – ваша собственность. Делайте с ними все, что хотите. Рукопись оставьте у себя – пусть это будет мой подарок вам. Всего доброго.

      Вот же сволочь, подумал я с досадой. Немецкой крови в нем мало … Подумаешь – испугался за карьеру. Впрочем, кто бы не испугался. Карьера – вещь удобная.

      Что ж! Вот они – эти три уже написанных романа «Русской Тетралогии», в авторской редакции. Если читателям они понравятся – напишу и четвертый.

      А теперь – пора переходить к повествованию, как говаривал мой французский коллега во время оно.

      Действие первое. Аллегро

      Глава