Добронега. Владимир Романовский

плащ, бросил его вместе с ножнами на землю, присыпанную хвоей, и произвел нечто вроде обходного маневра, в результате которого он вдруг исчез из поля зрения.

      – Ежели действительно правда, – сказал вельможа, – будет тебе, Эрик, вознаграждение. Ты молодец.

      – Какая мне выгода тебе врать? – возразил Эрик.

      – Не знаю. Скорее всего никакой, как и большинству людей. Но люди все равно врут постоянно. А что тебе обещал Житник?

      – Ничего.

      – Вот видишь – врешь.

      – Да.

      – Ну так что же?

      – Да так, пустяки всякие.

      – Не хочешь, не говори, – вельможа пожал плечами, провел рукой по светлой, коротко подстриженной и ухоженной бороде, и присел на землю, уперев спину в ствол березы. – Что слышно на северо-западе?

      Эрик повел плечами и посмотрел вверх. Какая-то местная птица заверещала недовольно в ветвях.

      – Да так, все по-прежнему, – ответил он. – Болото.

      – У нас болот больше.

      – Это я в философском смысле.

      – Ага.

      – Спит северо-запад, – сообщил Эрик легкомысленно. – Спит себе и спит. Данию тряхнули при обращении, покуражилась Дания, покрасовалась, и снова уснула. Все как-то медленно происходит, даже несправедливость – и ту творят медленно.

      Легкомыслие его было явно напускное. Что-то очень личное угадывалось в кажущейся беззаботности.

      – Какая ж несправедливость?

      – Да так… Не обращай внимания.

      – Да ты меня не стесняйся, Эрик. Мы с тобой знакомы еще с Ростова. Ты что-то натворил, да? С кем-то хвиту не поделил, небось?

      – И такое было.

      – Ниддингом заделали?

      Эрик некоторое время молчал. Он и раньше знал, что князь – человек проницательный. Но и это ему было уже неинтересно.

      – Хочется чего-то нового, – честно признался он. – Уехать куда-нибудь в неизведанные края. Чтобы ничего привычного вокруг. Мне этого всегда хотелось, но сейчас особенно.

      Да, подумал князь, страшнейший он непоседа, этот Эрик. И службу ему предлагать – пустое дело, завтра же сбежит. Жалко. Очень интересный собеседник. Всюду бывал, многое видел. Ему бы все это записать и оставить на память потомству. Писца, что ли, к нему пристроить? Теперь вот еще и в ниддинги попал.

      Житник вернулся через четверть часа.

      – Все так, как Эрик говорит, – доложил он князю. – Все ушли на какой-то праздник, кроме трех стражей, но это несерьезно. Засады нигде нет.

      – Что за праздник? – спросил князь, поднимаясь.

      – Языческий какой-то. Где-то у них тут есть место, где много идолов спрятано. Эрик наверняка знает, где.

      – Может и знает, – ответил за Эрика князь, – но ведь не скажет. И правильно, что не скажет. А то ведь, как тоска найдет, сразу это место вспомнится, и придется собирать ораву, нестись сюда, убивать, жечь – а зачем? Они тут безвредные. Спрятались от Владимира, выжили – ну и ладно, пусть дальше живут. Варанги-язычники вон по территориям шляются, и ничего. Чем славяне хуже? Пусть. Пойдем,