Нопэрапон, или По образу и подобию. Генри Лайон Олди

безопасности.

      Улыбка растянула тонкие, бескровные губы маленького человека, похожего на краба; и при виде этой улыбки Мотоеси затрепетал с головы до пят.

      – Наставник… наставник! Я готов принять любую кару за…

      – Молчи и слушай. Только мне дозволено решать, кто из моих учеников талантлив, а кто бездарен. Только я принимаю решение: оставить или выгнать. Решая это сам, ты оскорбил меня. Но оскорбил по недомыслию, из лучших побуждений, и поэтому достоин прощения. Сейчас мы спустимся вниз, и я уделю тебе несколько минут своего времени. После чего приму окончательное решение: стану ли я учить тебя дальше или выгоню прочь. Ученик не выбирает, ученик отдает себя в знающие руки; бремя учителя – бремя выбора. И запомни: гнев или ласка сегуна Есинори здесь абсолютно ни при чем. На Пути Меча все равны.

      Идзаса-сэнсей покосился на тех двоих, что совсем недавно рубились на песке аллеи, а сейчас стояли внизу бок о бок, у обвитой плющом беседки, с отрешенными лицами.

      Услышали ли?

      Запомнили?

      Да, услышали и запомнили.

      – Идем.

      И, не дожидаясь, пока юноша последует за ним, Идзаса-сэнсей спустился по ступенькам.

      Короткий жест – один из старших учеников кланяется и сломя голову убегает, чтобы минутой-другой позже принести из оружейного зала два деревянных боккэна. Мастер меча терпеть не мог этих новомодных ухищрений: на его занятиях использовались только стальные клинки, пусть и не работы оружейников древности, но все-таки стальные, заточенные, способные причинить увечье. И бамбуковые доспехи вкупе со шлемом он тоже не признавал, принуждая учеников заниматься в обыкновенной, повседневной одежде.

      Когда он говорил другим наставникам, что так гораздо меньше пострадавших и гораздо больше постигнувших – он был прав.

      Но верили ему не все.

      Впрочем, сейчас можно было позволить себе взять в руки боккэн из твердой древесины. Не ради себя, а ради этого юного глупца, способного причинить собственному телу бед во сто крат больше, чем это сделает кто-либо другой, и в первую очередь он, Идзаса-сэнсей.

      Рукоять, обтянутая вывороткой, сама ткнулась в ладонь.

      Маленький, похожий на краба человек поднял деревянный меч над головой и застыл в ожидании.

      4

      Все вышло неправильно.

      Совсем неправильно.

      Нет, поначалу события не отклонялись от задуманного Идзаса-сэнсеем сценария. Мы, конечно, не великий Дзэами, пьес не пишем и не ставим, но некоторые сценарии и нам подвластны. Вон юнец робко берет поданный ему боккэн, спускается вниз, на песок… встает напротив.

      Через секунду этому… как его?.. Мотоеси становится неуютно, он облизывает губы и зачем-то переносит вес на заднюю ногу. Ему, наверное, кажется, что так гораздо безопаснее, дальше от мастера и, значит, лучше; ему так кажется, и он не прав.

      Пусть.

      Пусть его.

      А вот и боккэн косо смещается к правому плечу – еще одна глупость.

      Простим и это, хотя в бою это смерть.

      Разрубленная подмышка.

      Впрочем, юнец не самурай, юнец – актер, для