Кораблики, или «Помоги мне в пути…». Владислав Крапивин

как до революции была гимназисткой, а потом училась в консерватории, как ходила на выступления настоящего, живого Маяковского. И как вместе с мужем готовила музыку для детского театра.

      Однажды Эльза Оттовна рассказала, что муж ее сочинял оперетту «Остров сокровищ». Там все было не так, как в книжке или кино. Билли Бонс в оперетте оказывался вовсе не злодеем, а хорошим дядькой, он сам подарил мальчишке Джиму карту с кладом на острове. Среди пиратов невесть откуда появилась жизнерадостная старая негритянка, которая с Джимом подружилась, а коварному Сильверу надавала пинков. А сокровищ никто не нашел, но все равно все кончалось хорошо, потому что главное в жизни вовсе не богатство, а дружба… Жаль только, что дописать оперетту муж Эльзы Оттовны не успел – умер.

      – А вы сами допишите, – посоветовал Валька Сапегин.

      Эльза Оттовна грустно улыбнулась:

      – Приходит порой такая мысль. Если бы еще талант…

      Мы наперебой стали убеждать Эльзу, что таланта у нее на десять оперетт. Она тряхнула короткими седыми волосами, села к пианино.

      – Вот такая там была песенка:

      Да здравствует остров зеленый,

      Лежащий за черною бурей,

      Вдали, за семью морями,

      За искрами южных созвездий!

      Да здравствует смех и дорога,

      Да здравствует море и дружба!

      Да здравствует все, что не купишь

      На черное золото Флинта!..

      Голос у нее был слабенький, дребезжащий, но все равно хорошо получилось. И мы захлопали.

      Я, наверно, хлопал дольше других, потому что Эльза Оттовна вдруг пристально глянула на меня (я, конечно, застеснялся, глаза в пол) и вдруг сказала.

      – Оперетта веселая, но есть в ней одна песня… такая… очень, по-моему, тебе понравится…

      Вот новости. Почему именно мне?

      Эльза Оттовна заиграла было, остановилась и объяснила:

      – Это юнга Джим поет перед тем, как уплыть к острову. Прощание… – И заиграла опять, запела:

      С нашим домом сегодня прощаюсь я очень надолго.

      Я уйду на заре, и меня не дозваться с утра…

      Слышишь, бакен-ревун на мели воет голосом волка?

      Это ветер пошел… Помоги мне осилить мой страх.

      Я боюсь, ты меня

      Не простишь за уход, за обман.

      На коленях молю:

      Не брани, пожалей и прости.

      Разве я виноват

      В том, что сóздал Господь океан

      И на острове дальнем

      Клинками скрестились пути…

      Я молю, помоги мне в пути моем, бурном и длинном,

      Не оставь меня в мыслях, молитвах и в сердце своем,

      Чтобы мог я вернуться когда-нибудь в край тополиный,

      В наш родной городок, в наш старинный рассохшийся дом…

      Жидкий старческий голос Эльзы окреп. Или мне это просто показалось. Но когда она закончила песню, чудилось, что спел ее мальчишка.

      Теперь никто не хлопал. Слишком серьезно все это было. И Эльза поняла нас. И спросила