Кораблики, или «Помоги мне в пути…». Владислав Крапивин

что?! – опять крикнул я.

      – А вот то! Она казенная! Мы для школы металл ищем, а не для себя!

      – Металл! В ней весу-то три грамма!

      – А хоть сколько! Ты, Патефон, не имеешь права! Мы на субботнике, а ты в карман… – Это Копытов Нохрю поддержал. Они всегда вместе… Какое сознательное Копыто! Забыл уже, как в раздевалке из чужого кармана стянул трешку и как ревел потом на классном собрании…

      Я красиво, с особым изгибом руки, показал Нохре и Копыту дулю. Потому что теперь стоял на откосе прочнее, чем они, и в случае чего… А Турунчик мигал белыми ресницами и не знал, чью сторону принять.

      – Поимеешь, Патефон, – сказал Нохря.

      Я поднял из бурьяна раздавленный самовар, недавнюю свою добычу, отступил в репейники и стал продираться наверх.

      – В школе поговорим! – пообещал вслед Копытов. – Ответишь перед отрядом!

      Но я был не дурак и, прежде чем отнести самовар на школьный двор, забежал домой, спрятал свою жестяную находку в сарае. На тот случай, если вздумают обыскивать. Кимка Блескунов – он такой, все может…

      К школе я вернулся после всех. Кинул самовар в груду медной рухляди. И тут ко мне подступили. Впереди всех – Кимка.

      – Ты, Викулов, говорят, какой-то металл прихватил для личного пользования… – Голову наклонил и прищурился. Красивый такой, причесанный, с белым воротничком. Красный галстук – из шелка.

      – Три грамма… – бормотнул я. – Это… для коллекции. Потому что старина…

      – Хоть какая старина, не имеешь права без общего разрешения! Давай сюда!

      Раскомандовался! Наверно, у папочки научился, который замначальника городской милиции.

      – Чего ты тут мне приказываешь! Генерал какой… – Это я уже напропалую. Понимал, что все равно не избежать скандала.

      – Не хочешь по-хорошему?… Отряд, слушай мою команду!..

      Ох, не любил я драться! Боялся, по правде говоря. К тому же стояло вокруг меня человек семь. Конечно, не отряд, но уж не меньше чем звено. И казалось бы, пусть хватают, обыскивают, все равно без толку. Но бывали моменты, когда злость у меня перехлестывала через страх.

      Недавно на школьном дворе срезали с тополей сучья. Они и сейчас валялись под деревьями. Я отпрыгнул, ухватил корявый, с себя ростом сук, прижался к тополиному стволу. Замахнулся:

      – Только подойдите!

      – Что такое тут у вас?! – Это появилась Клавдия.

      Все втянули головы, заморгали, засопели, только Блескунов не растерялся. Встал как на дружинной линейке, подбородок задрал и будто рапорт отдал:

      – Товарищ старшая вожатая! Мы для общего дела собирали металл, а Викулов одну свою находку присвоил! Для личного интереса! И, наверно, успел унести домой!

      – Для какого интереса? Что за находка?

      – Кусок от иконы. Он, наверно, в Боженьку верит, молиться будет…

      – Еще новости! Викулов, это правда?… Брось палку!

      Я опустил, но не бросил.

      Клавдия велела:

      – Завтра принеси, что нашел. А то… слышишь, какие глупости про тебя рассказывают!

      Ага,