Идеальный враг. Михаил Кликин

вчера, перед тем как лечь спать, я перестелил постельное белье, протряс его. А утром Гнутый, ухмыляясь, сказал, что белой тряпкой в казарме не машут. Примета плохая.

      Гнутый мне нравится. Он поляк по национальности. Часто юморит с серьезным видом. Неглуп. Постоянно возится со своим хотом…

      Надоело валять дурака!

      Зачем мы здесь? Бетон подметать? Сейчас экстерры где-то кого-то жрут, а мы тут… дурью маемся.

      Июль не скоро.

      1

      В казарме было тихо. До отбоя оставалась еще почти минута, а большая часть бойцов уже спала. День выдался тяжелый – подъем на полчаса раньше, пробежка в противогазах, потом сразу строевой смотр, а после обеда до самой ночи – тяжелая работа в ангарах вместе с промасленными измученными механиками.

      Павел уже практически заснул, когда его тронули за плечо:

      – Эй, Писатель… Не спишь?

      – Уже нет, – Павел открыл глаза и приподнялся на локте. – Что надо?

      – Разговор есть, – негромко сказал Рыжий.

      – Серьезный разговор, – кивнул Цеце.

      Павел внимательно оглядел двух своих собеседников, в данный момент очень похожих на заговорщиков, пожал плечами, сказал осторожно:

      – Я слушаю.

      – Ты у нас один молодой… – сказал Рыжий. – Выбирать нам не из чего…

      – Что делать… – чуть развел руками Цеце.

      – О чем это вы? – спросил Павел, наморщив лоб.

      Они разговаривали вполголоса, чтобы не мешать спящим.

      – Отбой! – донесся из-за двери голос дежурного, и свет в казарме померк.

      – Ты драться умеешь? – спросил Цеце, немного помолчав.

      – Ну, рукопашный бой? Бокс? Каратэ? Кун-фу, может быть? – перечислил Рыжий, с надеждой заглядывая Павлу в глаза.

      – А-а… – Павел зевнул, разом потеряв интерес к разговору. – Вы все о том же… Я не люблю драться.

      Цеце чертыхнулся, потер кулаком переносицу:

      – Драться придется.

      – Зачем?

      – Таковы правила, – ответил Рыжий.

      – С кем?

      – С молодыми из других взводов.

      – Но зачем?

      – Традиция, – вздохнул Цеце, оценивающе разглядывая Павла и покачивая головой.

      – А если я не буду?

      – Так нельзя.

      – Почему?

      – Потому что ты весь взвод опозоришь. А тебе с нами со всеми еще воевать, – в голосе Цеце не было угрозы – только констатация.

      – Ну, если надо, – Павел, решив, что разговор окончен, взбил кулаками подушку, – значит попробую.

      – Ты погоди, – придержал его за руку Рыжий.

      – Выспаться ты успеешь… – Цеце огляделся, зашептал еще тише. – Ты скажи, тебе активацию делали?

      – Нет еще.

      – Плохо! – Рыжий раздосадовано потер переносицу. – И где только тебя готовили? Сейчас же всех рекрутов сразу прививают!

      – Нам не кололи, – Павел зевнул, на этот раз нарочито широко, долго, демонстративно.

      – Слушай, – совсем