Время Глухаря. Александр Аркадьевич Басалыгин

ил вход, голова то на плечах есть, тьфу, ну народ..

      Из машины, перегородившей вход в комплекс, вышел молодой парень, порылся в багажнике и исчез в дверях здания. Массивные декоративные цепи, натянутые в стиле «на причале», закрывали все подходы к комплексу.

      – Ведь один вход всего, и тот взял и перегородил, ты представляешь?

      Вовка взглянул на мужика и понял, что тот обращается к нему.

      – Ведь болеть будет, дурак. Скольким людям мешает пройти. Представляешь, сколько негатива обрушится на него? Ох, совсем люди не думают…

      Вовка доел мороженое и аккуратно вытер губы и руки носовым платком.

      – Вообще безбашенная молодежь пошла, – продолжал рассуждать мужик. – Сколько раз наблюдал, только о себе и думают. Вот сегодня: иду по тротуару мимо подъезда, выходит тётка и поворачивает на меня, туда же, куда иду я. Раз, прямо передо мной и остановилась. Прикинь, прямо перед носом. Я обошел ее. Нет, ну ведь видит, я иду, пропусти, нет, даже и не подумала. Ну, бабы…

      Вовка даже заинтересовался, а что он будет говорить дальше. Сидел и смотрел на дядьку.

      – Нет, ну вот ты, пацан, – мужчина впервые обратился к Вовке конкретно. – Вот ты такой же? Или скажешь, что это старческое? Типа сидит и ворчит, да?

      Вовка шмыгнул носом и пожал плечами. Мужик махнул рукой и отвернулся.

      – Ну вот. Нет, ты посмотри, опять. На газоне как у себя дома. Ну совсем охренели, что ли? На газон, рядом с домом напротив, заехал «мерс». Из него вывалилась семейка из четырех человек, и, немного, потоптавшись по цветам и траве, благополучно удалились.

      – Слушай. Ну неужели правда «тяму» в башках нет у людей? Ведь здесь же живут, и тут же….

      Мальчуган улыбнулся, догадавшись, что тот хотел сказать.

      – А возле подъезда свои мешки с мусором ставят? Лень в мусоропровод выкинуть или на помойку отнести. Как свиньи, крыс плодят.

      – Слушай, пацан, ну правда ведь? Вот сидишь и думаешь, маразматик какой-то, да? Сидит и всем возмущается. – Мужик замолчал, вздохнул. – Может и правда старею. Всем недоволен… но ведь я прав! Живут одним днем. А потом говорят: «Ну и молодежь пошла». Так ведь с нас пример и берут. И как нас Господь терпит…

      Он встал, посмотрел по сторонам, поправил видавший виды пиджачок, вздохнул и отошел. Вовка тоже посмотрел по сторонам, и, сунув под скамейку обертку от пломбира, поплелся в ближайший двор. Навстречу ему, из-за угла десятиэтажки, вынырнула небольшая группа пацанов. Они были немного старше его, и по их шумному поведению Вовка сразу определил, что ватага была «навеселе». Он не горел желанием встречаться с ними. Мозг лихорадочно работал в поисках решения: куда бы слинять, опять бабки начнут трясти…

      – Глухарь, – его окрикнули, – вот он, соколик. Ты где пропал? Чикируешься? А ну, иди сюда.

      Верзила по виду старше других, растопырил руки и остановился, глядя на Вовку. Другие пацаны окружили его и загалдели.

      – Вот у кого бабло есть. Пошли, Глухарь, выпьем-. Старшой молча и угрожающе в упор смотрел на Вовку.

      ***

      В этот вечер они сильно напились. Вовка проснулся в кустах у гаражей. Рядом, развалившись на траве, храпели двое товарищей. Небо было чистое и звездное. Голова мутная и тяжелая. Разбудив пацанов, он с трудом объяснил одному из них, где они находятся. Все трое, поднявшись, пошли по направлению к микрорайону, где жили недалеко друг от друга. Вовка пошарил по карманам. Денег не было. Но были ключи от дома и носовой платок. Что-что, но платок в кармане лежал всегда. Наверное, это было единственное, что мать внушила ему с детства.

      – Короче, пацаны, дуйте до хаты, я уже пришел.

      Он повернул к своему подъезду, доставая ключи. Матери не было дома – работала в ночную смену. В голове мелькнула мысль – хорошо хоть ее нет. Блин, опять нажрался .– Уснул он быстро, почти не раздеваясь.

      ***

      Первый раз в жизни он выпил еще во втором классе. Старшие пацаны во дворе, насмехаясь, открыли ему бутылку пива, и он, поддавшись интриге, выпил его из горлышка залпом. Вовку похвалили, похлопали по плечу.

      – Молодец, настоящий мужик, – смеясь сквозь зубы, сказал один из них. Внезапно, у всех на глазах, Вовка покачнулся и чуть не упал. В ответ раздались одобрительные смешки: «Ещё выпьешь?». Мать задала хорошую трепку вернувшемуся домой сыну, а наутро у них состоялся откровенный разговор. Отца Вовка не помнил. Тот ушел из семьи, когда сыну не было еще и трех лет. Осталась только фамилия – Глухарёв. Больше он его не видел, да и помнить не помнил.

      Дурная компания все больше и больше негативно влияла на детскую наивную душу. «Настоящие мужики» – Вовке все больше хотелось походить на старших товарищей. В этом году он закончил шестой класс и мог уже выпить залпом бутылку дешевого портвейна. Силы и здоровье, которые были ему даны от рождения, помогали не запьянеть, не упасть лицом в грязь. А еще он любил мороженое. И в особенности пломбир. Очень любил. Хотя уже смело мог поменять его на бутылку пива. Мать пропадала на работе, пытаясь хоть как-то свести концы с концами. Но деньги, хоть и небольшие, у него всегда были.