Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная. Татьяна Николаевна Зубачева

фафлики?!

      – Твои любимые, – рассмеялась мама. – Я же знала, что раз ты пишешь про воскресенье, то приедешь в субботу.

      В гостиной отец подошёл к бару достал стаканы.

      – Чего тебе с дороги, Найдж?

      – Сока, если можно, Чарльз, – улыбнулся Найджел.

      Отец кивнул, смешал апельсиновый сок с газированной водой, протянул стакан Найджелу.

      – Совсем не пьёшь?

      – Стараюсь обходиться без этого, – серьёзно ответил Найджел и улыбнулся. – Мне и так хорошо.

      – Понятно, – кивнул с улыбкой отец, наливая себе виски и добавляя содовой.

      – Мона, – позвала её мама. – Ну-ка, помоги мне.

      И когда она вошла на кухню, мама улыбнулась.

      – Пусть мужчины побудут одни, – и посмотрела на неё с ласковой требовательностью. – Ты ничего не хочешь сказать мне?

      И она решилась.

      – Я беременна, мама.

      – Я так и подумала, – кивнула мама. – И какой месяц?

      – Третий. Мама, как ты догадалась?

      – Он так поддерживал тебя, когда вы перебирались через ограду, и на ступеньках, – и вдруг: – Ребёнок его?

      Она вспыхнула.

      – Это не имеет значения!

      Она ответила резче, чем хотела, но… но она даже маме не разрешит копаться в этом.

      – Имеет, – твёрдо ответила мама. – Расскажи ему всё, Мона.

      – Но…

      – Запомни. От шантажа одна защита – правда.

      – Кто нас будет шантажировать, мама? И зачем?

      – Мне не понравился тот парень, о котором ты писала раньше. Нил, кажется, – мама говорила спокойно, и будто, не замечая её покрасневшего лица. – Конечно, решай сама. Но Найджел… он не заслужил твоего обмана. Он любит тебя, это сразу видно. И простит тебе всё. Кроме обмана. Запомни, Мона. А теперь возьми салат и отнеси в столовую.

      – Хорошо, мама.

      Она бережно, двумя руками подняла памятную с детства тёмно-зелёную стеклянную салатницу и понесла в столовую. Проходя мимо, оглянулась на гостиную. Отец и Найджел о чём-то разговаривали, и отец смеялся. Мой бог, отец смеётся! Это же… это же чудо!

      – Мама, папа смеётся!

      – Я слышу, – улыбнулась мама, выкладывая жаркое на блюдо и накрывая его крышкой с лепными фарфоровыми фигурками. – Нет, это я сама, тебе тяжело.

      – Но, мама…

      – Не спорь, Мона. Первые месяцы – самые опасные. Возьми лучше стаканы и воду. Вот так.

      Они вместе накрыли на стол, и мама позвала отца и Найджела. Отец прочитал молитву и разрезал мясо. Мама разложила гарнир и салат.

      – Как вкусно, – восхищался Найджел. – Мона, у тебя очень всегда хорошо, но не обижайся, здесь великолепно. Вы знаете, Мона, здорово готовит, нам всем нравится, но это… совсем необыкновенно.

      Мама рассмеялась.

      – Спасибо, Найдж. А у Моны ещё всё впереди.

      – Я стараюсь, – ответила она голосом «послушной девочки».

      И никогда ещё такого весёлого, такого хорошего обеда не было. А «фафлики» – вафельные трубочки с кремом привели Найджела в полный восторг.

      – Мм! Я даже не знал, что такое бывает.

      – Это