Вождь из сумерек. Николай Ярославцев

так, не корчи обиженный рожи и помогай!

      И рванулся к полосе препятствий.

      – Всем смотреть и запоминать!

      И змей скользнул в лабиринт. Вправо, влево, вправо, влево. Упал на живот, вжался в землю, словно слился с ней… Кувырок, еще один, откат в сторону. Нож выпорхнул из руки, воткнулся в пустую глазницу одетого на кол шлема. Как по земле, пробежал по отвесной стене штурмовой башни и он уже в окне. Вскинулся во весь рост, подпрыгнул, повис в окне второго этажа, подъем переворотом, снова прыжок и из окна третьего этажа прыжком на канат. Канат зашипел в ладонях. Бревно… Добрый мужик такое бревно ладонями обхватит, а Стас по нему, как по широкой дороге бегом и на вкопанные торчком пеньки. С пенька на пенек, с пенька на пенек. И снова кувырок – один, второй, третий. Два ножа в глазницы еще одного шишака. Рукоход… нырок, кувырок…

      Выпрямился во весь рост, отряхнул брюки и окинул строгим взглядом строй.

      – Вот примерно это я должен увидеть от вас через две недели. Зачем, объяснять не буду. И так все понятно. А чтобы еще понятней было – налево! Из кремника шагом марш! Войтик, бегом за кошкой…

      Остановил воев перед стеной кремника недалеко от ворот. Войтик подал ему кованую кошку с привязанной к ней прочной веревкой. Стас осмотрел узел и, видимо, оставшись доволен, не спеша, раскрутил ее и закинул на стену. Зубья кошки лязгнули о камень стены. Дернул несколько раз, проверяя надежность, отошел на несколько шагов, разбежался, подпрыгнул, схватился двумя руками за веревку и побежал по стене наверх, едва касаясь ее носками кроссовок. Подтянулся, вскинул послушное гибкое тело на стену и встал во весь рост, помахивая рукой. И прежде, чем воины успели опомниться, он снова повис на канате. Уперся ногами в стену, выпрямился и бегом, вниз лицом, спустился обратно.

      Воевода, снедаемый любопытством, наблюдал за всем происходящим со стены. Забыв о начальственном чине, рылся в дремучей бороде и шлепал губами, что-то соображая, и потопал вниз к Стасу.

      Толян сказал первое, что было доступно его пониманию.

      – Вообще реально!

      Войтик изумленно крякнул и развел руками.

      – И как я затянусь туда? А если затянусь, так обратно мордой вниз опять же. А, Груздень?

      Груздень с ответом не торопился. Что-то обдумав про себя, рассудительно заметил:

      – Он так один мог всю стражу вырезать, а потом, не поспешая, и всех, кто в кремнике.

      Стас, тем временем, оглядел ошеломленные лица и, улыбаясь, спросил:

      – Кто может повторить?

      Желающих, как он и ожидал, не нашлось.

      – Ну, что же. Начнем с азов, то есть – сначала.

      И повел всех к перекладине.

      – Толян, десяток оставляю тебе на растерзание. Делай с ними что хочешь, но чтобы каждый мог подтянуться не меньше двадцати раз. Подъем переворотом, само собой разумеется, ну, и все, что вспомнишь из школьной программы. Про «упал и отжался» не забудь.

      Широкое лицо Толяна осветила счастливая улыбка.

      – Ты радоваться не спеши. Показать-то сам сумеешь?

      Толян