Вождь из сумерек. Николай Ярославцев

зацепил носком ноги за изогнутый конец. Качнулся вперед всем телом и одним движением накинул тетиву. Воевода изумленно крякнул. Или это проскрипел простужено лук?..

      А Стас выпрямился, как ни в чем не бывало, поискал кого-то глазами и, простецки щурясь, попросил.

      – Войтик, ни за что не поверю, что ты не найдешь для хорошего человека пару сыромятных ремешков!

      Войтик ошалело переводил взгляд с лука на Стаса и наоборот и словно не слышал его просьбы. Потом тряхнул головой и посмотрел в его лицо.

      – А? Ремешки? Какие ремешки?

      – Войтик…

      – А, ну да, конечно, – растерянно отозвался мужик и, качая головой, словно сгоняя оторопь, исчез в своем хозяйстве. Обернулся он быстрей, чем можно было ожидать при его комплекции. Протянул два длинных ремешка Стасу и застыл рядом, не сводя с него немигающих глаз. Два не хитрых морских узла, и колчан с притянутым к нему тулом плотно лег за спину поверх мечей. Закинул руки за плечи. Попробовал, как выходят лезвия из ножен. Еще раз попрыгал.

      – Леха, где он всему этому научился? – пробасил на ухо Толян.

      – А я откуда знаю? Рот закрой.

      – А его не открывал, – обиделся Толян.

      – Так ведь открыт.

      – Значит, сам открылся. Так у них тоже открыт, – Толян кивнул головой на молчаливо стоящих воев.

      – У них еще не так откроется через полчаса.

      Леха был явно сердит на своего напарника и срывал зло на Толяне. Хотя парень был, по сути, прав. Баловство с ножом, издевательство над луком и прочие премудрости могли повергнуть в шок кого угодно. И только Груздень хмурил брови и осуждающе качал головой.

      – Груздень, в чем дело? Или что-то не так? – спросил Стас, заметив его недовольное лицо.

      – Для меча и ножа у мужа пояс есть, а на загривке бабы белье с реки носят… да и нож воеводский потеряешь дорогой.

      Стас хотел было пуститься в разъяснения, но передумал. Вместо этого он указал рукой на вкопанное не понятно зачем в двух десятках метров от них в землю бревно.

      – На локоть от верхушки. Готов? Серд, махни рукой. Руки по швам, Груздень!

      Груздень замер, кося глаз на воеводу.

      Взлетела и упала вниз рука. Ладонь десятника цапнула рукоять ножа.

      – Все, дружище Груздень! Падай, ты убит.

      На десятника смотрели насмешливые серые глаза. Десятник опустил руку с ножом и уставился на столб, в котором плотно сидел тяжелый кованый нож. Бедняге осталось только тяжко вздохнуть и во второй раз за день признать себя побежденным.

      – Не тужи, Груздень! Не все сразу дается, – успокоил его Стас. – Просто не учили вас такому. Воевать и убивать, это не всегда одно и то же. Впрочем, слушай мою команду! На пра-во! В смысле одесную… Бегом марш!

      Скептически проследил за выполнением команды, брезгливо поморщился и, задавая темп, мерно, будто не торопясь, побежал впереди колонны.

      За ним со звоном и грохотом затопали вои его полусотни.

      «Ничего, други мои, армия и не из таких дуболомов людей делала! – думал он, изредка оглядываясь