Телевизионная реальность. Экранная интерпретация действительности. Анна Новикова

этой глобальной авторской интенции»[140], то создатели гибридных телевизионных передач с игровой составляющей оставляют своей аудитории гораздо больше свободы, так как та пропитана постмодернистской идеологией, не предполагающей существование одного правильного взгляда на мир.

      Под влиянием глобальной индустрии досуга, в которую отечественное телевидение окончательно вошло к началу XXI в., оно стремительно теряет свой публицистический «мессианский» пафос. При этом традиционные жанры телевидения не исчезают вовсе и не просто мутируют, как было раньше. Сохраняя основные жанровые признаки, они образуют гибриды с жанрами зрелищных искусств. Благодаря этому телевизионные жанры приобретают дополнительный коммуникационный потенциал, в значительной мере разбавляющий не соответствующий ожиданиям новой аудитории коммуникационный потенциал публицистики. Например, дискуссия в телестудии именно таким образом превращается в ток-шоу, журналистское расследование в специальный репортаж (репортаж «под драму»[141]), документальное кино в реалити-шоу и т. д. Однако процесс гибридизации, хотя и является творческим актом, не происходит при создании каждого отдельного телевизионного произведения. Гибрид закрепляется на какое-то время в форме, называемой телевизионным форматом.

      В узком смысле формат – шаблон, по которому делается программа, а в более широком – направление вещания. В это направление объединяются программы, сходные не только по формальных признакам, но и по той интерпретации реальности, которую они предлагают телезрителям. По мнению Г. Лазутиной, «понятие “формат” – так, как оно складывается в настоящий период, – чаще всего обозначает совокупность признаков какого-либо предмета коммуникации, выделяемых по тому или иному основанию для соотнесения его с другими предметами коммуникации. Эти признаки выступают в качестве критериев, по которым определяются возможность предъявления данного произведения аудитории и наиболее подходящая его подача. Так же, как площадь, объем, форма предметов определяют их место в вещном мире, так и формат определяет место информационных продуктов в процессе коммуникации. Поскольку в каналы коммуникации поступают и журналистские произведения, они тоже могут рассматриваться с точки зрения того места, которое должны занимать в каналах коммуникации на основании своих смысловых или формальных характеристик. Поэтому и возникает частичное совпадение объемов понятий “жанр” и “формат”»[142].

      Такая интерпретация понятия «формат» действительно частично объясняет изменения, происходящие в современном коммуникационном пространстве. Однако получается, что «жанр» и «формат» существуют как бы в параллельных измерениях. На наш взгляд, это не верно. В. Цвик в своем докладе «Классическая теория жанров и современные телевизионные форматы»[143] акцентирует внимание на том, что формат включает в себя жанр и является «рыночным договором между

140

Клушина Н.И. Лингвистика убеждения: интенциональные категории публицистического текста // Медиаскоп. <http://www.mediascope.ru/node/67>

141

Новикова А.А. Репортаж про драму // Телерадиоэфир: история и современность. М., 2008. С. 77–98.

142

Лазутина Г. Терминологическая дискуссия как экспертиза профессионального сознания и путь к конвенции // Медиаскоп. <http://www.mediascope.ru/ node/520>

143

Межкафедральный научный семинар «Динамика форматов и жанров в современных СМИ»: «Жанры и форматы телерадиовещания: современная практика и последствия трансформации». <http://www.journmsu.com/wp-content/ uploads/2010/03/Cvik.pdf>