Телевизионная реальность. Экранная интерпретация действительности. Анна Новикова

опыт прошедших десятилетий, свидетельствует о том, что в тот период даже в рамках советского телевидения назрела необходимость пересмотра ряда позиций, сформулированных на стартовом этапе и нуждающихся в коррекции. В конце 1980-х годов ситуация еще усложнилась, поскольку в отечественном эфире появились программы по западным (в частности, американским) образцам. Форматы, по которым они были сделаны, на первых порах воспринимались как устойчивые жанры. Однако достаточно скоро стало понятно, что здесь отечественное телевидение столкнулось с несколько иным явлением, возникшим под влиянием другой идеологии, культуры и технологии телепроизводства.

      Пока отечественные теоретики 1990-х годов, активно включившиеся в дискуссию, спорили о том, можно ли считать ток-шоу жанром[131], какова его специфика[132] и что происходит с функциями телевидения[133] при изменении политической, экономической и технологической ситуаций, телевизионные практики осваивали все новые западные форматы. Каждый новый формат вынуждал теоретиков вносить коррективы в свои выводы[134], что привело к возникновению конфликта между теоретиками и практиками телевидения. Если первые обвиняли вторых в слепом копировании сомнительных западных образцов[135], то вторые вполне обоснованно подозревали первых в плохом понимании особенностей современной телевизионной индустрии. К сожалению, решением конфликта так и не стали ни открытая дискуссия о ценностях, ни создание комиссии, способной разобраться в фундаментальных теоретических понятиях, в частности, в понятии жанра, которое практики заменили новым понятием формата (о нем мы будем подробно говорить далее), и привести теорию и практику к общему знаменателю.

      Организациями, бравшими на себя обязательства как-то формализовать и каталогизировать реалии телепроизводства, в разное время становились то фонд «Академия российского телевидения» (ранее «Российский фонд развития телевидения»), созданный в 1994 г., то НП «Медиакомитет», созданный в 2001 г., и другие группы профессионалов, стремящихся разобраться в многообразии телевизионной продукции. Однако приемлемой для всех классификации телевизионного контента так и не было выработано.

      Важнейшими проблемами, затрудняющими работу, стали, во-первых, неопределенность основных терминов и понятий, а во-вторых, многообразие ответов, которые такая классификация должна давать. Если первую проблему со временем удалось решить, то общеупотребимый классификатор телевизионного контента так и не появился. Ведь он должен удовлетворять нужды ученых, изучающих медиапроцессы и медиакультуру, продюсеров, отвечающих за производство программ, юристов, регулирующих лицензионные соглашения и т. д. Классификатор, разработанный вышеупомянутым НП «Медиакомитет»[136], отвечает потребностям производителей, но не достаточно точен с точки зрения теории телевидения.

      В 2000-х годах появилось и несколько

131

Кузнецов Г.В. Так работают журналисты телевидения. 2-е изд. М., 2004.

132

Поберезникова Е. Телевидение взаимодействия. Интерактивное поле общения. М., 2004.

133

Цвик В.Л. Телевизионная журналистика. История, теория, практика. М., 2004.

134

Вакурова Н.В., Московкин Л.И. Типология жанров современной экранной продукции. Учебное пособие. М., 1997.

135

Борецкий Р.А. Осторожно, телевидение! М., 2002; Муратов С.А. ТВ-эволюция нетерпимости: История и конфликты этических представлений. М., 2001.

136

Методика по практическому применению и использованию «Единых требований (классификатора) к системам фиксации и расшифровки факта выхода в эфир телепродукции». М., 2008.