Проклятая звезда. Джессика Спотсвуд

что люди замечают, как ты задираешь перед ними нос?

      – Мне нет дела до того, что они там замечают, – говорит Алиса, сморщив упомянутый нос. – Вряд ли я стану делать вид, что они мне ровня. Во-первых, они дураки, потому что сюда приехали, и вдвойне дураки, что продолжают заводить детей, хотя не могут их прокормить.

      Мэй шокированно молчит. Ее отец – портной, а мама подрабатывает вышивальщицей и растит младшего брата Мэй и четырех младших сестренок. Однажды Мэй призналась, что чувствует себя виноватой, ведь она присоединилась к Сестричеству, вместо того чтобы пойти зарабатывать. Ее родные гордятся тем, что она – стипендиатка в монастырской школе, но понятия не имеют о ее ведьминской сущности.

      – У каждого свои неприятности, Алиса. Ты не умрешь, если изобразишь чуть-чуть сострадания, – предлагаю я.

      – О да, наверное, невероятно трудно быть Кейт Кэхилл, восставшей из безвестности захолустного городка. Говорят, ты наша будущая спасительница! – Алиса вновь закатывает глаза, и я тихо надеюсь, что когда-нибудь их заклинит внутри ее головы. – Но я что-то пока сильно в этом сомневаюсь. Эдакая робкая мышеподобная особа – и вдруг спасительница?

      Особой красотой я действительно не блистаю, но назвать меня робкой? Я усмехаюсь. Да, я знаю, как опустить очи долу и избегать неприятностей, я не бравирую своей ментальной магией и не терроризирую других девушек, если Алиса именно это имеет в виду. Все шесть недель в монастырской школе я, по большей части, ни с кем не общалась. Сестры из кожи вон лезли, впихивая в меня знания, так что я была занята утром, днем и вечером.

      И все-таки я и вообразить не могла, чтоб кто-то мало-мальски со мной знакомый счел меня робкой.

      – Ах, вот как ты меня видишь? – глянув на Алису, поднимаю я бровь.

      Алиса теребит черный кроличий мех, которым отделаны ее манжеты. Даже ее одежда отличается от облачения остальных Сестер, хотя единственное назначение любой униформы – единообразие.

      – Да. Во всем, кроме твоей гипотетической ментальной магии, ты еще новичок. Если, например, завтра начнется война, что, ради всего святого, ты сможешь сделать? Я начинаю думать, что пророчество – сущий вздор.

      – Хотелось бы мне, чтоб ты оказалась права, – признаю я, косясь в окно: карета свернула в переулок, и картины деловых районов вдоль реки сменились тихими монастырскими окрестностями.

      Сто двадцать лет назад Дочери Персефоны – ведьмы, правившие тогда Новой Англией, – были свергнуты служителями Братства. На протяжении последующих пятидесяти лет каждая женщина, подозреваемая в колдовстве, была утоплена, повешена или сожжена заживо. Ведьмы, которым удалось избежать Террора, ушли в подполье. Сейчас во всей Новой Англии, в лучшем случае, осталось несколько сотен ведьм. Но перед тем как начался Террор, одной пророчице было явлено видение, которое дало им надежду. Предсказание о трех сестрах-ведьмах, которые достигнут совершеннолетия на пороге двадцатого века. Одна из них, наделенная даром ментальной магии, станет самой сильной в истории ведьмой. Ее явление