Московский физико-технический. 1965—1971. Зоя Криминская

как здесь учиться? Правда, так тяжело?

      – Сами увидите, это не расскажешь, – тихо ответил маленький веснушчатый второкурсник, посмотрев на нас с Галей печальными светло-карими глазами.

      Пока мы отрабатывали, к нам иногда на кухню или в комнату заглядывали старшекурсники и с удовольствием рассказывали нам, наивным первокурсницам всякие байки про физтех, например, какие задачки, якобы, давал Ландау при поступлении к нему в лабораторию:

      Ряд чисел: 7, 9, 11, 13, 15, 20, 22, 28…

      Какое следующее?

      Мы с Галкой героически минут пять думаем, нет, тут явно никакой функциональной зависимости нет, и это правда, следующее число 48 – это цены на московское мороженое.

      Еще ряд букв: п, в, т, ч, п, ш, с, в, д, – какая буква следующая?

      Да, д – десятый.

      Самое интересное, что Ландау не брал тех людей, которым удавалось правильно ответить на эти вопросы.

      – Такое может решить либо дурак, либо гений, – говорил Ландау.– Дураки мне не нужны, а гений сам пробьет себе дорогу.

      Наконец, настал долгожданный день – первое сентября, и к девяти часам я пришла на занятия.

      В группе у меня оказалась одна девочка – москвичка Наталья Анохина и остальные 16 ребят. Привыкнув к преобладанию женщин в коллективе, я жалась к Наташке, державшейся спокойно и как-то расковано.

      Меня же избыток мужского народонаселения угнетал.

      Семинары по физике у нас вел Степанов, лабораторные – другой преподаватель, а математику – Кащенко, огромный мужчина устрашающего вида с всклокоченной черной шевелюрой. Курчавые волосы его торчали во все стороны, как штопоры. Занятия он вел прескверно, наша группа тосковала и ничего не понимала. По физике тоже было трудно, сразу пошли производные, а по математике еще шли пределы и исследования функций. Нам выдали книжки с заданиями, в них были номера задач к каждому заданию, а по математике были приведены дополнительные, придуманные преподавателями физтеха задачки, в основном параметрические графики. Заданий по анализу было три в семестре, и коллоквиум, по физике – два и контрольная, а по аналитической геометрии 2 задания. В первом задании по анализу было 120 задачек и графиков, в общем, программа была спрессована по времени, не продохнуть, но зато было свободное посещение лекций, чем мы, пока еще не обтертые первокурсники, не пользовались.

      По английскому языку мы написали контрольную в первое же занятие, и по ее результатам нас распределили по группам: продвинутая – те, которые хорошо знают язык, средняя – те, которые языка не знают, но учили его в школе, и задвинутая группа – это те, которые не учили в школе английский язык.

      Я попала первоначально в продвинутую группу, и первый год мне не было тяжело, я успевала. У нас была хорошая англичанка, немолодая, невероятно худая, в больших очках с сильными линзами, любящая язык, твердо верящая, что он нам нужен, и огорчавшаяся при отсутствии старания с нашей стороны.

      На первом занятии по физике Степанов