Притчи отовсюду. Сказки, эссе, истории, сны, диалоги из разных книг. Виктор Гаврилович Кротов

человека.

      У болезни «икс» есть важная особенность. Тот, за кем мы её признали, ни в коем случае не должен догадываться об этом. Наш диагноз – только для нас. Один больной был бы угнетён тем, что его сочли за больного. Другой бы вознегодовал. Третий увидел бы здесь удобное для себя убежище. В общем, больному станет только хуже. А нам с ним станет только труднее. Нет, этим мы дела не улучшим. Болезнь «икс» – тайна для больного.

      Сможем ли мы вообще что-нибудь улучшить в другом человеке, помочь ему выздороветь от болезни «икс»? Это зависит от нашего желания, от наших способностей, от состояния больного и от того, что стоит за словом «икс». Но в нашей собственной душе что-то излечится уже потому, что мы будем знать и помнить: он болен, ему плохо от этого, даже если он об этом и не догадывается. Будем ли мы вести себя с больным снисходительно или требовательно, пожалеем ли его, отойдем в сторону или дадим отпор, мы будем знать и помнить, что имеем дело с болезнью «икс». И учиться распознавать в себе самих свои болезни «икс», о которых нам никто не скажет.

      Ночная школа

      Философические сны из книги «Государство чувств»

      Алиса (та, что побывала в Стране Чудес) не признавала книжек без разговоров и картинок. Помня об этом, я постарался, чтобы в моей книге о внутреннем мире человека «Государство чувств» обязательно были картинки. Рисовать я не умею, и мои картинки получились в виде небольших фантастических рассказов-снов, рассказов-притч. Без них книга была бы скучнее. Здесь они выбраны отдельно. Не обязательно по ним догадываться, о чём написана большая книга. Сновидение и есть сновидение. А притча и есть притча.

      Сон об усилиях милосердия

      Комната, куда я вошёл, была заставлена шкафами и столами, но в ней не было ни дивана, ни кровати. Посреди комнаты лежало расшитое покрывало, а на нём страдало существо. Что за существо, откуда оно взялось – это мне было неизвестно. То ли с летающей тарелки, то ли из другого измерения. Существо было тонким и полупрозрачным. Оно мерцало перламутровым светом, и ему было плохо. Заметив меня, существо замерцало немного ярче, но чувствовалось, что из него уходят последние силы.

      Помочь мерцающему существу никто, кроме меня, не мог: мы были одни в комнате, в доме, а может быть, и в городе. Я рылся в шкафах, находил еду и лекарства, пытался укутать существо одеялами, чтобы его согреть, но всё это было не то. По мерцанию я понимал: не то, – но не мог понять, что же нужно. В доме стояла тишина, улица была пустынна, на чью-то ещё помощь рассчитывать было невозможно. Я притащил таз с водой для увлажнения воздуха, ставил пластинку с музыкой, включал вентилятор, калорифер, ионизатор, задергивал шторы, но всё это было не нужно.

      Перепробовав всё, что мог придумать, я сел рядом. Может, его погладить? Я протянул руку, но почувствовал острые покалывания электрических разрядов. Это не была оборона: существо глядело на меня с надеждой и мольбой.