Солнцевод. Роман. Владислава Подлубная

Разве это важно?

      – Я не промокла, несмотря на ливень. Такое возможно?

      – Все возможно. Смотри!

      Солнцевод указал рукой на маленькую белую точку посреди стального блеска неба. Казалось, что этот белый шар плывет к нам на гребне волны, казалось, ему нужна помощь, шар пытался выбраться из темницы туч и…и бело-желтый свет на миг окрасил горизонт. Волны стали зеленоватыми, песок блестел, как черный жемчуг, скалы переливались черным, синим и серебряным цветами, лучи солнца играли на их поверхности, будто пианист: нежно прикасались к клавишам – каменным выступам, творя мелодию красоты. Солнце стремительно опускалось вниз, загораясь золотым, потом оранжевым. Тучи догоняли его, тучи опускались на вершину скалы, тучи ложились на влажный мох и засыпали. От солнца остались едва различимые оранжево-коричневые отблески, океан всколыхнулся и стал черным.

      – Нам пора – прошептал Солнцевод. – Никогда не видел ничего печальнее и прекраснее. А это – дар океана тебе. – Солнцевод вложил мне в руку маленький блестящий черный камень, по форме напоминающий слезу.

      Через минуту я сидела на сотканном из облаков ковре, пытаясь понять, что произошло. Не знаю, с чем можно было сравнить наше путешествие. Ты будто неожиданно просыпаешься в другом мире, вторгаешься в чужую реальность, крадешь миг – и снова скрываешься за пеленой магии. Вот так. Эпизод фильма. Без начала и конца.

      – Как?

      – Разве это важно? – Солнцевод смеялся, подходя к холсту и беря кисти в обе руки. Глаза его были нежно-золотого цвета, вдохновение и легкость воплощались в каждом мазке. Все происходящее напоминало танец. Он парил перед холстом, излучая неестественную грацию и силу, мне казалось, он перестал быть человеком. Внутренний шторм утих, я удивилась тому, как прекрасна может быть тишина. Умолкли и скептик, и аналитик, и романтик – все эти противоборствующие личности внутри моей головы были ошеломлены, ослеплены величественностью тишины и красоты.

      ***

      Элай обхватил талию ослабевшей девушки, и за несколько секунд достиг вершины ближайшего дерева. Конечно, ему хотелось понаблюдать за стычкой в отряде Шорха, но теперь есть занятие поинтереснее. Элай легко перемещался с одной вершины дерева на другую, совершенно не ощущая тяжести своей «ноши». Лада так и не поняла, что произошло, от высоты и усталости у нее кружилась голова, и ей казалось, что она идет по небу. Деревья были у девушки под ногами, словно зеленый ковер, реки с высоты напоминали желто-синие вздувшиеся вены на руке отца. Неужели наша земля – это чья-то рука? Неужели наши горы – это костяшки пальцев невидимого великана? Девушка потеряла сознание. Элаю не составляло труда нести свою ношу, до него долетали звуки сражения, разворачивающегося в глубине джунглей. Ах, хоть бы этот кретин Шорх выжил – иначе столько работы насмарку! Из него будет отличный раб.

      ***

      – Вы слышали? – спросил Зор. – Кричала девушка.

      – Разве?