Алмаз. Елена Макарова

одной из комнат меня привлекла яркая часть интерьера. Посередине кабинета стоял массивный стол на резных ножках, покрытый лаком, а вместо так распространенного офисного стула на колесиках стояло исполненное в таком же стиле глубокое кресло. Я оглядывалась по сторонам, медленно проводя рукой по гладкой лакированной поверхности столешницы.

      Стеллажи были уставлены книгами, а несколько полок почему-то занимали компьютерные диски. Пришлось склонить голову набок, чтобы прочитать написанные от руки названия: «Отрыв», «Гараж», «Летнее».

      – Это мамина коллекция, – Костя подошел так тихо и заговорил совершенно неожиданно, что меня передернуло.

      – Я же просила не подкрадываться, – толкнула ладонью его в грудь.

      – Почему ты каждый раз так пугаешься?

      – Старые привычки, – нервно передернула плечами. – Я же говорила, что мой отец был полицейским, а город у нас маленький, все друг друга знают. Попасться было бы позором, так что я до сих пор озираюсь по сторонам, когда выпиваю. Это отложилось где-то на подкорке, на уровне рефлекса.

      – Так ты не была пай-девочкой?

      – Я была самой обычной, – и вернулась к разглядыванию стеллажей. – А это коллекция чего именно? – никак не могла сообразить.

      Костя достал с полки диск и вертел в руках, разглядывая. Судя по улыбке, он навевал ему какие-то приятные воспоминания.

      – Мама снимала наши первые репетиции и выступления, – пояснил.

      – Она поддерживала тебя в твоих начинаниях? – пыталась представить себе его мать.

      – Говорила, что я «необычный мальчик», – вернул диск на место. – До сих пор не знаю, что она имела в виду.

      – Можно взглянуть? – с надеждой посмотрела на парня.

      – Там нет ничего интересного, – отнекивался, – только нелепые попытки делать вид, что мы настоящая группа. Там больше детские дурачества.

      – Тем более включай, – привстала на цыпочки и достала с самой верхней полки диск с названием «Отрыв», – тоже хочу оторваться.

      Костя выудил из ящика стола ноутбук и компакт диск характерным жужжанием завращался в дисководе. После небольшого ожидания, пока загрузится видео на экране, появился крупным планом сам Костя. Ему было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Голос был чуть выше, чем сейчас, а в лице все еще присутствовали детские черты.

      – Мам, ты нам мешаешь, – говорил он прямо в подрагивающую камеру.

      Женский голос за кадром смешливо ответил:

      – Костик, ты будешь еще благодарить меня за мой неустанный труд в качестве оператора. Когда ты станешь известным, эти записи принесут тебе миллионы.

      – Понятно, в кого у тебя такое чувство юмора, – заметила я.

      Юный Костя крикнул через плечо:

      – Ребята, моя корыстная мама не собирается уходить.

      – Да ладно, нам нужны зрители.

      В кадре появились те самые ребят, в которых я распознала коротышку, но такого же рыжего Диму; худого, но чуть ли не такого же высокого, как и сейчас, Артема. А коротко стриженого Ваню было не узнать.

      Я