Невинность. Дин Кунц

не знают и про мои появления здесь.

      – Я хочу сказать, он удивился, увидев именно меня. Он знает меня по… другому месту и времени.

      – Какому именно?

      – Не важно. Он хотел надругаться надо мной тогда, и это ему почти удалось. Хотел надругаться и этой ночью. Только использовал более грубое слово, чем надругаться.

      Меня охватила грусть.

      – Не знаю, что на это и сказать.

      – А кто знает?

      – Сколько тебе лет? – спросил я.

      – Это имеет значение?

      – Думаю, что нет.

      – Восемнадцать, – ответила она.

      – Я думал, что тебе не больше шестнадцати, а увидев вблизи, решил, что, может, и тринадцать.

      – Я сложена, как мальчишка.

      – Нет, что ты.

      – Как раз да. Поэтому кажусь моложе. Почему ты прячешь лицо?

      Очень уж долго она тянула с этим вопросом.

      – Не хочу тебя отпугнуть.

      – Внешность человека меня не волнует.

      – Тут дело не только во внешности.

      – А в чем еще?

      – Когда люди видят меня, у них возникает отвращение, страх. В некоторых вспыхивает ненависть ко мне… или они так думают, а потом… все становится ужасно.

      – Тебе обожгло лицо или как?

      – Если бы только это, – ответил я. – Однажды двое пытались меня сжечь… но я уже… я был таким и раньше.

      – Здесь не холодно. Перчатки по той же причине?

      – Да.

      Она пожала плечами.

      – По-моему, это руки.

      – Ты права. Но по ним… можно предположить, какой я.

      – В этом капюшоне ты прям Темный жнец[5].

      – Сходство только внешнее.

      – Если ты не хочешь, чтобы я увидела тебя, любопытства проявлять не буду. Можешь мне поверить.

      – Думаю, что могу.

      – Можешь. Но у меня тоже есть условие.

      – Какое?

      – Тебе нельзя ко мне прикасаться. Даже случайно, даже мимолетно. Особенно кожей к коже. Только не это. Даже перчаткой к моей куртке. Никто не может прикоснуться ко мне. Я этого не допускаю.

      – Хорошо.

      – Твой ответ слишком быстрый для лжи.

      – Это не ложь. Если я прикоснусь к тебе, ты стянешь капюшон с моей головы. Или, наоборот, если ты начнешь первая и стянешь капюшон с моей головы, тогда я к тебе прикоснусь. Мы заложники собственной эксцентричности. – Я улыбнулся вновь невидимой ей улыбкой. – Мы созданы друг для друга.

      13

      В восьмилетнем возрасте, понятия не имея, куда мне деваться, я попал в этот город воскресным вечером, в кузове восемнадцатиколесного трейлера, который перевозил какое-то оборудование. Какое именно, я, конечно, не имел ни малейшего представления. Машины в кузове закрепили цепями-растяжками и укрыли брезентом, но между брезентом и машинами нашлось достаточно места для восьмилетнего мальчишки. Я забрался в кузов уже в сумерках, пока дальнобойщик обедал в кафетерии на стоянке для грузовиков.

      Двумя днями раньше у меня закончилась еда. Моя мать отправила меня в большой мир с полным рюкзаком

5

Темный жнец/Grim Reaper – образ смерти, обычно в черном балахоне с капюшоном.