Невинность. Дин Кунц

доходя до Диккенса, она под светом бра, и я видел, что ее ногти покрыты черным лаком, а на обратной стороне ладони вытатуированы синие ящерицы с красными раздвоенными языками.

      – Это не угроза, мои слова о мучительной смерти, – пояснила она. – Чистая правда. Ты не захочешь составить мне компанию.

      – Какой человек мог тебе помочь? – спросил я.

      – Не имеет значения. Другое место, другое время. Не хочу возвращать его, говоря о нем. Прошлое мертво.

      – Будь оно мертво, не пахло бы так сладко.

      – Для меня в нем нет ничего сладкого.

      – Думаю, есть. Когда ты говорила «другое место, другое время», слова смягчили тебя.

      – Фантазируй, если желаешь. Ничего мягкого во мне нет. Сплошные кости, и панцирь, и иглы.

      Я улыбнулся, но, разумеется, она не могла видеть мое лицо. Иногда моя улыбка ужасает людей больше всего.

      – Как тебя зовут?

      – Тебе это знать не нужно.

      – Да, не нужно. Но я бы хотел знать твое имя.

      Красные, тоненькие, как волос, полоски блеснули в ее черных-пречерных глазах.

      – Скажи мне еще раз свое, потерянный мальчик.

      – Аддисон, как я и говорил.

      – Аддисон кто?

      – Фамилия моей матери была Гудхарт[3].

      – Оно у нее было?

      – Она была воровкой, а может, и того хуже. Она хотела быть доброй, добрее, чем могла. Но я ее любил.

      – А как звали твоего отца?

      – Она мне так и не сказала.

      – Моя мать умерла в родах, – услышал я и подумал, что в каком-то смысле моя мать тоже умерла от родов, пусть и восемью годами позже, но промолчал.

      Девушка посмотрела на потолок в стиле рококо, где висели темные люстры, словно видела и лепнину вокруг глубоких кессонов, и небо с золотистыми облаками в каждом кессоне, в световом диапазоне, недоступном обычному человеческому глазу.

      Перевела взгляд на меня и спросила:

      – А что ты делаешь в библиотеке после полуночи?

      – Пришел почитать. Ну и полюбоваться этим зданием.

      Она долго смотрела на меня, точнее, на мой силуэт.

      – Гвинет[4], – представилась она.

      – А твоя фамилия, Гвинет?

      – Я ею не пользуюсь.

      – Но она у тебя есть?

      Ожидая ответа, я решил, что эти готские атрибуты не дань моде, скорее всего, вовсе и не мода, а броня.

      Заговорила она не для того, чтобы ответить на мой вопрос. Сменила тему.

      – Ты видел, как я убегала от него, но я тебя не видела.

      – Я умею не попадаться на глаза людям.

      Она посмотрела на собрание сочинений Диккенса по ее правую руку. Провела пальцами по кожаным корешкам. Названия блестели в свете лампы.

      – Они дорогие?

      – Не очень. Собрание сочинений, опубликованное в семидесятых годах прошлого столетия.

      – Они такие красивые.

      – Кожа ручной выделки.

3

Goodheart /Гудхарт – дословно «доброе сердце» (англ.).

4

Gwyneth/Гвинет – дословно «благословенная» (валл.).