Последний тур. История первая. Дело чёрного старика. Андрей Толоков

это не стоило. Освободилась комната. Она закреплена за театром. Я тебе, Маргарита, её предоставил.

      – И что, претендентов не было?

      – Были. Но они молодые. Подождут.

      Терёхина вновь подвинула коробочку к Бруку.

      – Это за то, что молодые подождут.

      – Рита! – Брук цедил сквозь зубы. – Забери!

      – Не заберу. Не хочешь принимать подарок – выкинь, – Маргарита перешла на «ты». Её терпение лопнуло. – Я от чистого сердца, а ты…

      – Ещё слезу пусти!

      – И пущу!

      Маргарита дрожащей рукой достала из сумочки носовой платок. Ей вовсе не хотелось плакать, но спектакль надо доигрывать до конца.

      – Эй! Эй! Это невыносимо для моего хрупкого сердца. Хорошо. Хорошо, – Брук взял со стола коробочку. – Я приму этот подарок. Но носить его в театре не буду.

      Терёхина сделала вид, что вытерла слёзы и, встав, сказала:

      – Простите, Зиновий Моисеевич. Я не хотела вас расстраивать. Спасибо вам ещё раз. И ещё маленькая просьба. Пожалуйста, не говорите никому, что Люба моя родственница. Не хочу, чтобы судачили за спиной.

      – Да я и сам, если честно, это афишировать не хочу, – негромко ответил Брук.

      – Вот и хорошо. Мы понимаем друг друга. Пойду работать.

      Маргарита почти уже вышла из кабинета, но вдруг вернулась, плотно закрыла за собой дверь и тихо сказала:

      – Если что, я готова на любую работу. Если вдруг кого-то надо подменить, то можете на меня рассчитывать. До свидания.

      1973 год. 19 августа. 22:20

      Квартира скульптора Берешко напоминала выставочный зал. Причём зал, в котором давно не наводили порядок. Куприянов передвигался осторожно, глядя под ноги. Не ровён час споткнешься в сумерках о часть тела какой-нибудь величавой скульптуры и лоб расшибёшь.

      Сам Берешко, маленький, усатенький, с блестящей синеватой лысиной, ходил нервно из стороны в сторону, похрустывая пальцами. Василию даже было немного боязно за скульптора, не дай Бог сломает рабочий инструмент.

      Зиновьева устроилась в обитом полосатым атласом богатом кресле и опрашивала домработницу скульптора. Женщина, явно не понимающая, что от неё надо, отвечала сбивчиво, немного заикаясь. Зиновьеву это вовсе не раздражало. Она часто в своей работе встречала подобную категорию людей, которые будучи абсолютно не виновными, почему-то в этом сомневались.

      Куприянов подошёл к Татьяне Спиридоновой, эксперту, которая спустилась со второго этажа.

      – Тань, ну что? – спросил он.

      Татьяна отрицательно покачала головой.

      – Есть кое-что, – сказала она и направилась к Зиновьевой.

      – Что, Таня? – не отставал Куприянов

      – Там, около лестницы, нашла след от большого ботинка. Размер примерно сорок четвёртый. Точнее позже.

      – Думаешь след вора?

      – Скорее всего. Это уже вы сами выясняйте.

      – А замок?

      – Замок заберу для экспертизы. Может там