Вознесение Габриеля. Сильвейн Рейнард

поступишь как хорошая девочка и выполнишь то, что тебе говорят. Правда, Джули?

      Натали покровительственно улыбнулась, убрала «Блэкберри» в сумку и встала, чтобы уйти, но теперь уже Джулия ее задержала:

      – Он никогда не познакомит тебя со своими родителями. Он мне говорил об этом. Ты достойна большего, чем быть грязной тайной Саймона.

      Улыбка Натали дрогнула. Ее лицо стало жестким.

      – Ты сама не знаешь, о чем болтаешь! – огрызнулась она. – Он даст мне именно то, чего я хочу, и ты тоже. Если ты сегодня же не исправишь положение, я отправлю снимки гулять по интернету. Приятного тебе Рождества.

      Натали повернулась, но Джулия окликнула ее:

      – Постой!

      Натали остановилась и с нескрываемым презрением поглядела на бывшую подругу.

      Джулия сделала глубокий вдох и жестом подозвала Натали поближе.

      – Скажи Саймону, пусть удостоверится, что сенатор продлил подписку на «Вашингтон пост».

      – Зачем?

      – А затем, что, если ты запустишь эти снимки в интернет, я позвоню в редакцию газеты. Эндрю Сэмпсону. Думаю, ты хорошо его помнишь. В прошлом году он писал о том, как Саймона арестовали за езду в нетрезвом виде и о вмешательстве его отца.

      – Я тебе не верю, – мотнув головой, заявила Натали.

      Джулия упрямо сжимала кулаки.

      – Если ты обнародуешь эти снимки, я тоже в долгу не останусь. Я расскажу журналистам, как Саймон напал на меня, а затем послал свою «девочку на побегушках», чтобы меня шантажировать.

      Зеленые глаза Натали широко распахнулись, затем сузились до змеиных щелочек.

      – Ты этого не сделаешь, – выдохнула она.

      – Хочешь убедиться?

      Удивленная и взбешенная, Натали оскалила зубы.

      – Да тебя годами шпыняли все кому не лень, а ты утиралась и слезки глотала. Кишка у тебя тонка для пресс-конференций.

      Джулия подняла голову, изо всех сил стараясь говорить спокойно:

      – А представь себе, что мне надоело утираться и глотать слезы. – Подражая Натали, она театрально пожала плечами. – Если снимки попадут в интернет, работы в штабе сенатора тебе не видать. Ты станешь частью громкого и отвратительного скандала, который сенатор и его окружение постараются замять.

      Белолицая Натали сделалась пунцовой.

      Воспользовавшись ее молчанием, Джулия продолжила:

      – Оставь меня в покое, и я забуду о вас обоих. Но я не собираюсь врать, покрывая его зверства. В прошлом я это делала: врала и покрывала его. А теперь не стану.

      – Да ты просто злишься, что Саймон предпочел меня тебе, – злобно произнесла Натали, повышая голос. – Ты всегда была жалкой, слабой девкой, которая даже отсосать у парня толком не умеет!

      Стало тихо, и Джулия увидела, что остальные посетители ресторана, прекратив разговоры, смотрели только на них обеих. Все слышали непристойное откровение Натали, в том числе и жена баптистского пастора, которая вместе со своей дочерью-подростком сидела в уютном уголке и пила чай.

      – Напомнить тебе еще кое-что? –