Наедине со временем. Аркадий Эйзлер

«тончайшего слоя» свидетельствуют обнародованные на XIII съезде РКП(б) данные, согласно которым из 600 тыс. человек, состоявших в партии на 01.05.1924 г., вступивших в нее до 1905 г. было 0,6 %, вступивших в 1905–1916 годах – 2 %, вступивших в 1917 г. – менее 9 %. Именно эта часть партии занимала в начале 20-х годов практически все ключевые посты в руководстве партией и страной.

      Сталин являлся организатором сложной, филигранно разработанной операции по уничтожению вождя троцкизма, поэтому нельзя умолчать об этом важном эпизоде из жизни полководца, звучащем из-под пера дотошного историка, словно ода «К радости» Бетховена, превращаясь мгновенно в панегирик на смерть очередного представителя сионистского мурла или, как теперь принято говорить, закулисной элиты.

      Ликвидация Троцкого, по мнению Карпова, не была результатом мстительности или кровожадности Сталина, как это пытаются преподнести сегодня. Необходимость проведения этой акции вытекала якобы из политической ситуации, предполагающей активную деятельность Троцкого в случае войны.

      Призрак Троцкого, вывезшего около 30 ящиков своих архивов и книг, что, по мнению Сталина, являлось политической близорукостью органов, проводивших операцию по депортации, представлял для последнего постоянную угрозу не только по интеллектуальному превосходству, но и в том, что Троцкий, создав свою политическую организацию – IV Интернационал, постоянно ставил Сталина на одну доску с Гитлером. Это было невыносимо. Вечный призрак мстил за поражение так больно, как не мог придумать сам Сталин. Нередко ему казалось, что их борьба, как будто бы закончившаяся в ночь на 10.02.1929 г., когда пароход под символическим названием «Ильич» незаметно покинул одесскую гавань с Троцким на борту, в действительности только начиналась.

      Со своими статьями, бюллетенями, речами и интервью Троцкий, желая того или нет, провоцировал, создавал впечатление, что оппозиция растет, что число его единомышленников увеличивается, что «идет консолидация антисталинских сил». И хотя это не соответствовало действительности, но крайне подозрительный и мнительный Сталин очень многое из этих трескучих заявлений брал на веру, что, возможно, и сыграло трагическую роль, спровоцировав вождя на новые жертвы со стороны предполагаемой оппозиции.

      Сталин исходил злобой, но ничего не мог поделать: ряд работ Троцкого уже своими названиями были направлены против него: «Сталинская школа фальсификаций», «Преступления Сталина», «Политические биографии Сталина». Последняя работа, которую Троцкому помешала закончить смерть, называлась красноречиво – «Сталин». Сочинения Троцкого издавались в десятках стран. Образ Сталина у мирового общественного мнения формировался не работами Фейхтвангера и Барбюса, а прежде всего Троцкого. Со страниц его книг, как пишет Волкогонов, «вставал мрачный азиатский деспот: коварный, жестокий, фанатичный, недалекий и мстительный». Изгнанник не жалел черной краски. Одна мысль Сталина о Троцком настраивала его на жестокую