Кровавый песок. Ростислав Александрович Марченко

выходе риск разведчика погибнуть был всегда выше, чем у пехотинца в неудачной атаке. Это и его личный опыт подтверждал. Но в целом, что было видно даже по мемуарам, костяк личного состава разведывательных подразделений держался в них годами. В то же время как в стрелковых ротах протянуть три месяца было серьезным для бойца достижением. Мнение, что пехотинец живет три атаки в советском худлите цензура не резала – умному этого было достаточно.

      –Что Денис, в разведку решил проситься? – заинтересовался санитар. – Васильев как родного тебя возьмет. Реку в ледоход переплыл, уже себя зарекомендовал.

      –Не обязательно. – отмахнулся Володин, приглядываясь к воротнику и спине фуфайки. Та сзади была измазана чем–то черным, вероятнее всего не замытой кровью. – На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся.

      Озвучивать что столь много раненых и убитых разведчиков вероятнее всего были результатом безграмотного планирования разведвыхода не стоило. Долгая и комфортная жизнь войсковых разведчиков остро зависела от профессиональных качеств их командования – начальника разведки дивизии, полка, и особенно командиров подразделений. Если здесь с этим беда, в разведке ему делать было нечего. Погибнуть в бою он особенно не боялся, а вот погибнуть напрасно – весьма.

      «И кому же еще у нас на передовой жить хорошо?»

      «Теплые места» в тылах батальонов и полка на все триста процентов были заняты, так что шансы пристроится туда Володин оценивал как нулевые. Да и не такая в хозбандах свобода, комфорт и моральная обстановка, чтобы уважающий себя человек шел по головам чтобы туда попасть.

      –А с снайперами в полку как?

      –Немцы пошаливают. Днем из окопа и носу не высунешь. Коль не подстрелят, минами закидают.

      –Извини Минеич, но я про наших.

      –Так ты и снайпер еще?

      –Могу в него. – подтвердил Володин. – Снайперская рота или там взвод есть в полку? Или по ротам все?

      Собеседник задумался.

      –У стрелкачей грят есть снайпера. Товарищ политрук говорит, что ни день стреляют немчуру.

      «Понятно!»

      –А ты, Денис, откуда к нам?

      –С флота, Александр Минеич, с него списали, родимого. В пехоте больше пользы принесу.

      –А–а–а!!!

      Словоохотливый пожилой колхозник кроме утыканного складами и укрытиями берега и полосы блиндажей над ними в полку мало что видел, но касательно общей и бытовой информации оказался просто кладезем.

      Володин угадал, его прибило течением на Невский Пятачок, где в его истории в одном квадратном метре песка можно было найти триста пуль, одиннадцать килограммов осколков и по крайне мере одного покойника.

      Но не факт, что тот же самый. Про щели, перекрытые замерзшими телами, Минеич, например, ничего не рассказать не смог. Напротив, дядька был абсолютно уверен, что на плацдарме суточные потери невелики, в сутки через ПМП проходило до десятка раненых. А так как занимал его один только 330–й стрелковый полк 86–й стрелковой дивизии, сказанному стоило бы поверить. Хотя бы потому что в блиндаже «пересылке» до Володина никого не было.

      После