Студёное море. Анатолий Хитров

пора, – сказала она и встала из-за стола. – Спасибо за угощение.

      Евдокия вышла в сени проводить подругу.

      – Порфирий-то знает о твоем интересном положении? – участливо спросила Дарья.

      – А зачем ему сейчас об этом знать? – на вопрос вопросом ответила Евдокия. – Когда придет время – сам все увидит и поймет. Он у меня смышленый… К тому же сам ребеночка очень хочет. Сколько лет об этом мечтает! Часто говорил: «Хочу свое умение и страсть по банному делу сыну передать по наследству».

      Дарья обняла и поцеловала подругу.

      – Дай-то Бог! Может все это и к лучшему. Смелая ты у меня, подруга…

      – Заходи в гости почаще, – прощаясь, помахала рукой Евдокия.

      – Спасибо, постараюсь.

      Дарья тоже махнула ей рукой.

      После празднования непосредственно самой Пасхи Христовой народ продолжал гулять всю Светлую Седмицу: старшее поколение под колокольный звон чинно посещали церкви, храмы и монастыри; девушки водили хороводы с песнями и плясками; юноши по вечерам устраивали веселые игрища с разведением костров.

      Семь праздничных дней пролетели быстро, как один день… Впереди весна, лето, осень – самое время для активной работы, рыбалки и охоты. «Гуляй, да дело не забывай» – напутствовали старики молодежь.

      Однажды утром в доме купца Афанасия Старостина появился приказчик Фома Филиппов.

      – Данила милостиво просит Вас почтить своим присутствием спуск на воду построенного нами судна, – снимая шапку и кланяясь в пояс, сказал он воеводе Хватову.

      – Буду, – кивнул головой Алексей Васильевич, подтвердив свое согласие посетить верфь. – Передай мое почтение своему хозяину.

      За полчаса до спуска судна на воду воевода уже сидел в конторе Данилы. Там же, медленно потягивая из серебряного кубка хмельной квас, сидел и старший Старостин. Он налил квасу и воеводе.

      – С почином, Алексей Васильевич, – ударив его кубок своим, весело сказал купец. – Как говорят: «Лиха беда начало, а там уж близок и конец».

      – Твоими устами, да мед пить, – в тон ему произнес Алексей Васильевич.

      – Народ доволен, – продолжал Афанасий Петрович. – На моей памяти такого одноразового крупного заказа – две ладьи и три коча – ещё не было. Мастеровые решили отметить это дело и назвать первый спущенный на воду коч в честь Вас.

      – Пока моих заслуг в этом деле мало, – заявил воевода. – Но, если народ так решил, перчить не стану.

      – Вот и славно! – крикнул купец. – Данила и мастеровые будут весьма рады.

      Когда воевода с купцом вышли из конторы, то увидели большую толпу мастеровых людей, одетых по-праздничному. Многие были в красных атласных рубахах и черных суконных утеплённых зипунах. Некоторые были в белых и черных овчинных полушубках.

      У кормы судна на стапелях с топором в руках стоял кормщик Антон Слетков. Данила попросил воеводу дать команду на спуск судна. Алексей Васильевич подошел ближе к кормщику, решительно взмахнул рукой и крикнул:

      – Пошел!

      Антон привычным движением, с плеча, рубанул топором по толстому пеньковому