Студёное море. Анатолий Хитров

подумала Дарья. – Природа берет свое…»

      Задернув окно занавеской, она пошла искать Прохора.

      На следующий день вечером к Артамону Савельевичу неожиданно приехал Алексей Хватов. Хозяин обрадовался гостю и приказал Дарье накрыть стол в гостиной. В комнате было тепло. В печке потрескивали горящие поленья.

      – Молодец, что приехал. Как-никак праздник, масленица.

      – У меня дело к тебе, Артамон.

      – Во время праздника отдыхать надо. На масленицу девки хороводы водят, с молодухами и погулять не грех. А у него все дела да заботы.

      – Так-то оно так… Да с челобитной никак не могу попасть к царю на поклон. Вот и приехал к тебе за советом.

      – Ну, это, Алёша, поправимо! Царский казначей – не дьяк и не подьячий. У государя бываю часто. Да и челобитная твоя с казначейскими делами связана.

      Он налил по чарке анисовой. Выпили, закусили балыком из севрюги. Вошла Дарья, и вместе с ней на столе появились блины, мед, сметана, сливки.

      – Был я вчера на Монетном дворе, а потом заехал к боярину Морозову по казначейским делам. Государь сейчас никого не принимает. Весной у государя нашего одна забота – с раннего утра уезжает на потешный двор, готовится к соколиной охоте. Охота – любимая потеха царя. Почти каждый день ездит за город и тешится с птицами. Много берет зайцев и лис. Любит ходить и на медведя. Недавно сокольничий Федька Кошелев вблизи Дубровки обнаружил уйму зверья. Вся московская знать выехала на царскую охоту.

      – То-то, я смотрю, Кремль опустел, с собаками никого не сыщешь, – с улыбкой заметил Алексей Васильевич.

      В дверь постучали. Вошла Дарья и принесла большое блюдо с зайчатиной.

      – Вот видишь! – весело сказал Артамон Савельевич. – И нам кое-что перепадает с царского стола. Вчера Федька гостинцы прислал. Говорят, охота была удачная.

      – Ну, вашу охоту в Подмосковье с нашей-то охотой на севере не сравнить, – со знанием дела сказал Алексей Васильевич. – Медведи бурые и белые, моржи и нерпы, гуси – вот неполный перечень зверья и птицы на севере. А стада диких оленей несметные! Поел я оленины вдоволь. Пшенный кулеш из ребер молодых важенок – пальчики оближешь!

      Артамон Савельевич налил ещё по чарке анисовой водки.

      – Давай, Алёша, выпьем ещё по единой. А то скоро Великий пост – ни выпить водочки, ни закусить зайчатиной, ни побаловаться с молодухами. – Он улыбнулся и подмигнул Дарье, которая принесла жареную зайчатину и клюквенный квас.

      Алексей Васильевич, запивая водку квасом, сказал:

      – Великий пост не зря считается великим. Моя матушка так говорила: «Великий пост – не только отказ от обильной пищи. Главное – отказ от злых помыслов и дел». Любит она пост держать. Великая постница!

      – Ты прав, Алёша. Мы разучились жить по законам наших предков. Раньше пост начинался в день Касьяна завистливого, из-за боязни его злодеяний. Про Касьяна говорили так: «Посмотрит Касьян на траву – та завянет, глянет на скот – тот падет». Оттого и пост держали три недели, чтобы угодить Касьяну. А сегодня многие живут по другим законам. У каждого