Студёное море. Анатолий Хитров

бывал и на Новой Земле.

      Однажды русский царь повелел отправить на Новую Землю рудознатцев искать там серебряную руду по примеру новгородцев. Шкипером на судне был друг моего деда Николай Орлов. Не раз они вместе выбирались из смертельных объятий стихии: мой дед хорошо знал тундру, а Николай – море, и это помогало им выйти живыми из сложных ситуаций, которые случались на суше и на море.

      Летом они добрались до бухты Серебрянка и почти до самой осени искали место, где новгородцы добывали серебряную руду. Много горного хрусталя, разной руды нашли они тогда, но серебряных рудокопных ям не обнаружили. В начале сентября задули сильные ветры, пошел снег, появились льдины, и шкипер, боясь, что сплошные льды раздавят шхуну, решил сняться с якоря и по свободной воде с попутным ветром уйти домой в Архангельск. Пять рудокопов вызвались остаться на зимовку и найти место, где новгородцы добывали серебро.

      На следующий год летом, когда за серебряной рудой пришел корабль от царя московского, матросы, подходя на лодке к берегу, увидели страшную картину: рядом с полуразрушенной избушкой была навалена гора руды, невдалеке виднелись три могилы с деревянными крестами. Около костра сидел обросший, завернутый в тряпье человек и глодал большую кость. Увидев людей, он бросился бежать в тундру. Когда матросы подошли к костру, они увидели котел с варевом, вокруг валялись кости и человеческий череп. Найти оставшегося в живых мастерового не удалось – он ушел в горы и исчез навсегда. С тех пор исчезла в горах и серебряная руда…»

      – Да, жуткая история, – задумчиво произнес Артамон Савельевич.

      Разошлись за полночь.

4

      В первый день масленицы, после оттепели, Москва снова погрузилась в зиму. Небо заволокло плотными облаками, из которых крупными хлопьями валил снег. За ночь его выпало столько, что вполне хватило бы прикрыть все земные грехи. К утру ударил небольшой морозец. «Не сдается зима – матушка», – думал Артамон Савельевич, сидя на кухне. Дни стали длиннее на «целый лошадиный шаг», как говорили в народе. Солнце светило ярче, но тепла по-настоящему ещё не было. Короткие оттепели сменялись морозами с пронизывающим ветром и метелями.

      – Чем знатен февраль, так это своими метелями, – угадав мысли барина, сказала Дарья.

      Она поставила перед хозяином горку румяных блинов, мед, сметану, сливки, топленое молоко. Потом заварила в чайнике душистый чай и спросила:

      – А скоро ли вернется домой Елизавета Петровна?

      Боярин с удивлением посмотрел на Дарью.

      – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Грехи бабьи замолить – не корову подоить! Уйму времени надо и завидного терпения.

      Он намазал блин толстым слоем меда и свернул его трубочкой.

      – А ты что, соскучилась по барыне?

      – Да нет, я просто так спросила. Скучать мне некогда, работы много.

      Поглядывая на стряпуху, Артамон Савельевич, не спеша, ел блины с медом и запивал чаем со сливками.

      – Мне тоже нескучно, коль