Аден. Илья Ист

по части аналитики?

      – Да. Вернее, перевелся из отдела по работе с изотопами, – Михаил сделал глоток и поставил чашку. Слишком крепко.

      Меффер продолжал вертеть в руках любимую игрушку:

      – А хотите взглянуть?

      – Не откажусь, – Михаил отставил фарфоровую чашечку с иероглифом 茶. Взял из рук Меффера планшет.

      Перед ним предстало все нутро обширных владений Атомного Императора. За каждой цифрой, за каждым колебанием графика скрывался труд тысяч рабочих рук, тысяч механизмов и тысяч мыслей. Где-то в сотне миллионов километров корпоративный механизм работал, и всё это, хоть и с задержкой, отражалось на экране устройства. Всего один тап, и сотня городов останется без света. Один тап, и можно обрушить фондовый рынок. Раз – и творческий ум тысяч сотрудников, помноженный на силу самых мощных и разумных машин, начнёт выполнять любую волю владельца планшета.

      – Как вам интерфейс? По-моему, конфетка! – поинтересовался Меффер.

      – Очень продуманный.

      – Его разрабатывало наше IT-бюро. Конечно, какие-то компоненты мы отдавали на аутсорс в компанию Тома Реда. Вы ведь знаете Тома? Но большую часть кода писали наши ребята. Кстати, о корпорациях. Вы же выиграли безлимитный платиновый билет!

      – Иначе меня здесь не было бы.

      – Да-а, – протянул Меффер, – Гениальная маркетинговая акция Вальтера. Пожалуй, это самый потрясающий момент в вашей жизни?

      – Пожалуй.

      – До этого вы жили в зоне стабильности? Конечно, конечно! Я бы не простил себе, если бы наши менеджеры подвергались опасности.

      Михаил не понял, лукавит Меффер или всё-таки искренен.

      – А где именно вы жили? В Северо-Европейской зоне?

      – В Русско-Евразийской.

      – Скажите, здесь стало лучше? Я имею в виду нематериальный аспект. Стали лучше себя чувствовать? Лучше спать?

      Разговор с Меффером всё больше походил на интервью. Казалось, Эрик жадно пытается восполнить недостаток информации. И по какой-то причине Михаилу нравилось отвечать и рассказывать.

      – Да, здесь мне намного лучше.

      – И мне. Всё-таки Норман великий человек. Я имею в виду Нормана Элдера, председателя.

      – Я знаю, кто это. Я получил от него телеграмму на третий день в «Адене».

      – Конечно, Норман теперь будет присматривать за вами. Так о чем это я? Ах, да. Норман Элдер – великий человек. Построить все это, – Меффер развёл руками, – посреди безжизненной марсианской пустыни… Знаете, Михаил, я ведь почти не летаю на Землю, настолько чувствую себя здесь дома.

      – А ваша семья?

      – Моя семья здесь. Михаил, а что для вас «Аден»?

      Михаил задумался над ответом.

      – Рай?.. – неуверенно произнес он.

      – Рай. Ну да, ну, да. Отдел клиентского опыта не зря ест свой хлеб. А я вам скажу, «Аден» – это всего лишь витрина.

      К Михаилу неожиданно вернулось чувство, преследовавшее его всю первую неделю на Марсе. Чувство погружения в terra incognita[13] – холодную, тёмную и таинственную.

      – Да,

13

Terra incognita (лат.) – неизвестная земля.