О бывшем наемнике и взрослой женщине. Екатерина Бакулина

слишком много, – ответила я, шагнула к нему ближе, не могу орать через всю площадь.

      – Много для такого, как я? – поинтересовался он, оставшись стоять на месте, только сложил руки на груди, разглядывая меня. – Боишься, что твои поцелуи закончатся? Бережешь их для высокородных мальчиков?

      Ухмылялся так самоуверенно. Слишком самоуверенно.

      Хорошо. Повысим ставки.

      – Пятнадцать кругов, – сказала я. – И поцелую тебя в щеку, как брата.

      Он облизал губы.

      – Пятнадцать кругов на руках за братский поцелуй? – задумчиво переспросил он.

      Я пожала плечами: не хочешь – не надо.

      Ему потребовалось время, обдумать.

      Пожалуй, будь мы с ним на площади вдвоем, он отказался был. Это слишком, он не сможет. Никто бы не смог. Но его дружки уже начали хихикать язвительно: «Слабо? Испугался, Ит? Сдаешься? Эта девчонка тебе не по зубам?»

      И он повелся.

      Никому не позволит сомневаться в своих силах.

      – Идет, – сказал он. – Пятнадцать кругов, ильтьята, и ты поцелуешь меня.

      Ухмыльнулся, словно уже выиграл. Остальные заржали, то ли поддерживая его, то ли наоборот.

      – Джу! – возмутилась Кита рядом.

      Я только отмахнулась.

      – Он все равно не сможет.

      Парень потер ладони. Прошелся вокруг фонтана, смахнул воду с бортика, потом, как мог, вытер рукавом, чтобы было посуше. Он был настроен серьезно.

      Выдохнул.

      Запрыгнул на бортик и встал на руки.

      Первый круг дался ему легко. Второй, пожалуй, тоже, ходить на руках он умел. Но к середине третьего стал потихоньку сбавлять темп, исчезла легкость. Впрочем, пять кругов хоть и стоили ему усилий, но он даже не сильно взмок. Вот в пяти он был уверен, а дальше пошло хуже, силы подходили к концу. Я видела, как его пошатывает, и руки переставлять удается с трудом. Двигается медленно, отдыхая.

      Семь, восемь… Упрямый парень, готовый сражаться до последнего, не сдаваться. Но пятнадцать не выйдет? Он уже едва…

      Десять. Я подошла ближе, хотела видеть.

      Красный весь, кровь прилила к лицу. И тяжело дышит. Рубашка мокрая, пот течет по шее, по лбу, едва не капая с волос. Ощутимо подрагивают руки, вены вздулись.

      И все же, увидев меня, он умудрился найти силы ухмыльнуться и подмигнуть.

      – Еще немного, ильтьята!

      Хриплый голос.

      Я покачала головой.

      Удивительно. Упрямый.

      И все же, эта бравада почти за гранью возможного – сделать даже не для меня… не только для меня, но и для своих, он должен доказать им всем.

      А им хоть бы что, они весело ржут.

      Возможно, не стоило подходить близко, потому что мне на талию бесцеремонно легла чья-то рука. Я обернулась. Остроносый рыжий наемник, немного постарше…

      – Нельзя так с людьми, ильтьята, – сладко ухмыльнулся он. – Ты посмотри, у Ита уже не осталось сил на поцелуи, совсем загоняла несчастного. Но, если хочешь, я поцелую тебя.

      Я видела, как этот Итан, стоящий на руках, замер, и уже дернулся было, собираясь спрыгнуть, наплевав на все круги, на поцелуи, и набить морду.

      Но