Сердце на двоих. Диана Соул

длинными темными коридорами. Я семенила за ней, оглядываясь по сторонами, стараясь запомнить входы и выходы и унять бушующий внутри страх.

      Все произошло так быстро, что я с трудом могла опомниться.

      Пользуясь властью и силой, меня и Агве схватили стражники, будто позорных воровок привязали веревками к лошадям и повели по городу людям на потеху.

      Две кочевницы, которых тащил на расправу сам начальник городской стражи, – ни у кого даже мысли не возникло, что меня с Агве оклеветали.

      Нам в лицо шипели, извергали проклятия, обзывали – разве что камнями не били.

      В какой-то момент Агве не выдержала и упала, схватившись за сердце. Шедшая впереди лошадь протащила ее тело по брусчатке еще несколько метров, прежде чем стражники соизволили отреагировать на мои крики о помощи.

      Только вместо того, чтобы позвать лекаря, противный боров гнусно усмехнулся и распорядился отрезать веревку от лошади и бросить Агве там, где она лежала.

      Просто посреди города и лютующей толпы горожан, еще недавно с такой охотой любовавшихся моим танцем, а теперь похожих на пустынных падальщиков.

      Как я ни упиралась, желая остаться с Агве, меня никто не слушал. Лошадь потащила меня дальше, вплоть до ворот замка, и уже там, будто желая унизить меня окончательно, начальник стражи буквально макнул меня лицом в дерьмо…

      – Эй, шевелись! – прикрикнула на меня женщина-сопровождающая. – Принц распорядился тебя отмыть. Нельзя гневить его высочество.

      – Принц… – недоверчиво прошептала я, вспоминая лицо своего спасителя.

      И спасителя ли?

      Когда я упала к его ногам, на холеном аристократическом лице не было ничего, кроме презрения к замарашке.

      Вороные волосы, бледное лицо с острыми скулами и ледяным взглядом. Такого жуткого, замораживающего взгляда я не видела ни у кого – синие глаза принца выглядели неживыми и в то же время пронизывающими. Подобный застывший взгляд бывает у окоченевших трупов – когда зрачки кажутся стеклянными, а душа уже покинула тело.

      И вначале этот самый принц собирался уйти в замок, ведь ему было плевать, что будет со мной дальше, но потом передумал. Я так и не могла понять, что именно заставило «мертвого» изменить намерения и даже защитить меня от новых ударов, но ничего хорошего от него не ждала.

      Никто не испытывает жалость к таким, как я. Где-то был подвох.

      – Ты идешь там? – опять окликнула меня женщина. – Если думаешь сбежать, не советую – поймают и клеймят.

      Несмотря на ее деланое равнодушие ко мне, смотрела женщина так, будто волочила за собой не девушку, а ядовитую гюрзу.

      – Почему вы на меня так смотрите? – не выдержала я. – Я разве сделала вам что-то дурное?

      – Кочевница… – коротко бросила она, сплевывая на пол. – Дома, где вы ночуете, подвергаются проклятьям. Это давно все знают.

      – Глупое суеверие, – воспротивилась я. – И я не прочь сама покинуть это место, если вы не заметили.

      Она поджала губы, но ничего не ответила.

      Я же подумала о том, что, быть может, удастся убедить принца в этом мифе. Пусть меня отпустит, если не хочет,