Золотая империя. Шеннон А. Чакраборти

Я услышал, как ты плачешь, и у тебя был такой расстроенный голос…

      – Все в порядке, – сказала она, сбрасывая с себя одеяло. Оно сбилось вокруг, как после борьбы, а сама Нари взмокла от пота, ее платье прилипло к коже, а волосы – к шее. – Мне приснился кошмар… о той деревне, кажется, – но подробности сна уже уплывали в тумане. – Там была женщина…

      – Женщина? Какая женщина?

      Нари покачала головой:

      – Не знаю. Мне просто приснился сон.

      Али, казалось, ей не поверил.

      – В последний раз, когда мне «просто приснился сон», это мариды напускали на меня видения за два дня до того, как озеро вышло из берегов и сокрушило Цитадель.

      Справедливое замечание. Она подтянула колени к груди, вытирая лицо рукавом.

      – Почему ты не спишь? Тебе нужен отдых.

      Он покачал головой:

      – Я устал от отдыха. И от кошмаров.

      Нари сочувственно посмотрела на него – совсем недавно она сама слышала, как Али выкрикивал во сне имя Мунтадира.

      – Со временем станет легче.

      В иной раз Али кивнул бы в ответ с искренним и серьезным видом – или, что более вероятно, сам говорил бы Нари, что со временем все наладится.

      Теперь он не сделал ни того ни другого. Али лишь плотно поджал губы, нехотя выражая согласие, и сказал:

      – Конечно. – Он словно постарел от лжи. От жизнерадостного принца, которого она знала, не осталось и следа. Он поднялся на ноги. – Если ты больше не собираешься ложиться, я заварил чай.

      – Не знала, что ты умеешь заваривать чай.

      – Я и не говорю, что это хороший чай.

      Нари не смогла сдержать улыбки.

      – С радостью променяю ночные кошмары на стакан не очень хорошего чая. – Она взяла свою шаль, накинула на плечи, чтобы согреться, и последовала за ним.

      Войдя в аптеку, она удивленно захлопала глазами. Склянки и флаконы кто-то аккуратно расставил по полкам и тщательно протер, пол был чисто выметен. Пучки чеснока, трав и кореньев, которые Якуб сушил под потолком, переместились в какой-то агрегат, похоже, собранный Али из сломанных корзин, которые старый аптекарь грозился починить еще до того, как Нари покинула Египет.

      – Что ж… – начала она. – Ты определенно занимался не только тем, что просто заваривал чай.

      Али смущенно потер затылок.

      – Я хотел помочь. Отплатить Якубу за доброту.

      – Якуб тебя теперь ни за что не отпустит. Я даже не представляла, что здесь так много свободного места. – Она присела на край стола. – Ты, наверное, всю ночь не спал.

      Али налил в стакан чаю из медного чайника, стоявшего на огне, и протянул ей.

      – Мне проще, когда руки чем-то заняты. Если я что-то чиню, собираю, прибираюсь – физический труд отвлекает от других мыслей… Хотя, наверное, это и трусость с моей стороны.

      – То, что ты не хочешь погрязнуть в пучине отчаяния, не говорит о трусости, Али. Это говорит о воле к выживанию.

      – Пожалуй.

      Но Нари видела, что ее слова не смогли пробиться сквозь затравленный взгляд его серых глаз. На него было больно смотреть.

      – Поедем