Никто не узнает. Максим Александрович Харитонов

светом коснётся планеты,

      И окажется всё – столь незначимым,

      Как и тысячу лет до этого.

      Ночь сорвёт с нас застывшие маски,

      Смоет краски, оставив раздетыми,

      И прошепчет на ушко сказку,

      Как и тысячу лет до этого.

      А под утро ночь станет прозрачной,

      Побледнеет на небе от света

      И останется дымкой невзрачной,

      Как и тысячу лет до этого.

* * *

      От протёртых временем домов и улиц прямиком в оставленную между плотными бордовыми шторами щёлку некогда упомянутой комнаты невымышленной многоэтажки, где пребывала во снах она, пробивался тонкий луч утреннего солнца, нежно подсвечивая её раскидистые локоны и озаряя светлое умиротворённое личико.

      – Кристина! Кристина! Вставай, родная, уже семь утра! – послышался из-за двери звонкий женский голос.

      Едва приоткрыв глаза, спящая красавица заслонила лицо ладонью от навязчивого лучика, который смотрел на неё из царства ослепляюще нового дня.

      – Ещё пять минут до будильника… мам, – прошептала юная леди и, перевернувшись на бок, спиной к падающему свету, взяла в руки мобильный, первым делом проверив непрочитанные сообщения в группе подружек её новой школы.

      «Сегодня в 18 идём в «Прима Виста», надеюсь, все будут, да, Кристин?» – висело непросмотренное напоминание в чате от Дианы, оканчивающееся подмигивающим смайликом.

      «Да уж, да уж, нормальные девчата должны держаться вместе!» – написала ниже некая Елизавета.

      «Новенькая, мы тебя у школы подождём! Расскажешь нам про московских парней!» – добавила следом Валентина.

      «Да она спать свалила по ходу! Блин, только первый час ночи, неужели мы её так утомили?! Ха-ха-ха», – подчеркнула написавшая ранее Диана, после чего диалог плавно перетёк в иное русло, где плавали обсуждения мальчиков из параллельных классов, а в особенности Санька и его новых фото на инстаграм-странице.

      – Милая, просыпайся, а то в школу опоздаешь, – мягко произнесла крутившаяся у коридорного зеркала мама, поправляя воротник белой блузки и бляху ремешка на строгих синих брюках.

      – Хорошо, мам! – оторвавшись от экрана, произнесла дочь, после чего, отложив телефон на тумбочку, от души потянулась в кровати.

      Комната Кристины, как и комнаты многих девчонок подросткового возраста, должна была сочетать в себе персиковые, розовые или кремовые цвета обоев с нежными полупрозрачными тюлями поверх атласных штор, но вместо этого стены её уголка и даже всей квартиры были обклеены в светло-серых тонах, а бордового оттенка шторы, о которых немного ранее шла речь, являлись чуть ли не единственным декоративным элементом из другой палитры, включённым в композицию офисного интерьера.

      Почему так вышло, что домашняя обстановка не сильно-то и отличалась от деловой? Возможно, весь цимус[51] заключался в привычках и вкусовщине её деда, отдавшего 50 лет конторской работе в государственном банке прошлого столетия, что плавно переросло в принятие подобной стилистики

51

Вся ценность.