Наотмашь. Марина Кистяева

рычание для Вадима оказалось недостаточным. Освобождать её он не собирался.

      Напротив, потянул на себя. Майя не удержалась, запуталась в собственных ногах и подалась корпусом вперед.

      Он разжал руку, чтобы уже зафиксировать её талию. Майя зажмурила глаза, уперевшись ладонями ему в грудь.

      Первое впечатление – горячий. Даже через футболку она почувствовала обжигающее тепло его кожи и каменную твердость мышц. Ни намёка на мягкость, как в характере, так и теле. Майю накрыло паникой. Он стоял слишком близко. И его оказалось слишком много.

      Умом она понимала, что Вадим взрослый цивилизованный человек. У него бизнес, терки с её отцом. Разговаривает он, пусть и жестко, но без мата, не позволяя лишнего. Тогда отчего она дуркует (по-другому и не скажешь)?

      – Последний раз говорю, прекрати.

      Его лицо и глаза оказались внезапно очень близко. Вадим нагнул голову, сократив между их лицами расстояние. Его дыхание коснулось её лба. Девушка несколько раз моргнула и быстро-быстро произнесла:

      – Я вас услышала. Пустите.

      – «Тебя». Хорош мне «выкать».

      – Хорошо, – она согласилась бы на что угодно, лишь бы её отпустили. – Тебя.

      Несмотря на заверения, рук он не разжал.

      Только ещё сильнее прищурился.

      – Хреново начали, Майя.

      – Не понимаю.

      – Неужели? Ты же в курсе, что нам с тобой предстоит жить «долго и счастливо»? И что это не прихоть? Что это не на день, не на месяц, девочка? Что через пару дней ты войдешь в мою семью, возьмешь мою фамилию – и всё, назад дороги не будет. Ты пришла ко мне в дом, чтобы поговорить. Несколько дней назад. Я отверг твои бредовые предложения. И что наблюдаю сейчас? Ты решила встать в «позу»? Решила применить юношеский максимализм? Вместо того, чтобы включить голову и взять на себя ответственность за содеянное? Ты, черт побери, скоро станешь матерью! Ноги научилась раздвигать, а…

      Майя не собиралась слушать оскорбления. У неё тоже сработал инстинкт.

      Она никому никогда не позволяла разговаривать с собой таким пренебрежительным тоном. Сразу ставила на место. Даже Рената.

      А тут…

      Она задохнулась от возмущения. Она раздвинула ноги! Она! Да он!.. Майя сама не поняла, как занесла свободную руку, чтобы осадить ублюдка и влепить ему оплеуху. Она не думала о последствиях.

      Как и о том, кто стоит перед ней.

      Руку, занесенную для удара, перехватили сразу же.

      – Ах ты су… – если Майя думала, что она слышала, как рычит Вадим, она ошибалась. Его голос понизился, в нем отчетливо появились угрожающие нотки.

      Дальше – хуже.

      Майя даже не успела испугаться, понять, что она едва ли не натворила. И надо ли понимать, раскаиваться.

      Ничего не успела.

      Потому что мужские губы, жесткие, властные, накрыли её приоткрывшийся от изумления и возмущения губы. Вадим не просто целовал её. Он делал с ней нечто другое. Майя даже пискнуть не успела, как чужой язык ворвался в её рот, заявляя права.

      Всё происходило быстро, стремительно. Вадим действовал,