Архивы Блэквуда. Незримые. Чак Хоган

присущей убийцам, в его глазах читалась мольба о помощи. На лице, забрызганном кровью жены и детей, застыли отчаяние и испуг.

      Питерс смотрел с недоумением и растерянностью, словно человек, очнувшийся после долгого изнурительного кошмара.

      Драка возобновилась с новой силой, однако складывалось впечатление, будто Леппо не обороняется, а нападает. Только сейчас Одесса осознала, в чьих руках находится нож. Именно Леппо размахивал орудием убийства. Питерс, как выяснилось, был без оружия.

      – УОЛТ!

      Ему достаточно повалить Питерса на пол. У Леппо явное преимущество.

      Одесса взяла агрессора на мушку. Все кончено.

      – ПОСТОРОНИСЬ! ОН У МЕНЯ НА ПРИЦЕЛЕ!

      Если выстрелить, пуля заденет Леппо. Однако напарник точно оглох.

      Питерс снова ринулся в бой, но секунды, потраченные на Одессу, стоили ему победы. Леппо уже занес руку с ножом. Питерс выпустил подбородок противника и теперь пытался отобрать у него нож.

      – Прошу, не надо! – крикнул он.

      – ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! – прогремела Одесса.

      Собравшись с силами, Питерс отшвырнул Леппо к стене, вытеснив того с линии огня. Экс-чиновник потянулся к Одессе:

      – Пожалуйста…

      Она дважды спустила курок.

      Зажимая обеими ладонями рану, Питерс повалился навзничь и, выгнув спину, забился в судорогах. Одесса застыла в стрелковой позе, по-прежнему целясь ему в грудь. Питерс жадно ловил ртом воздух, хрипел, открытые раны вторили шипением. На мгновение его взгляд просветлел – словно человек очнулся и понял, что заблудился. Впрочем, длилось это недолго, зрачки уставились в одну точку, по левой щеке скатилась слеза.

      Одесса убила человека и наблюдала, как он истекает кровью.

      Она избегала смотреть на Леппо.

      Питерс постепенно обмяк и затих. Только из груди вырывался протяжный свист – с таким звуком выходит воздух из лопнувшей покрышки. Глаза остекленели.

      Все, конец.

      Еще на первом выстреле Одесса затаила дыхание и только сейчас рискнула перевести дух.

      – Я убила его, – пробормотала она не столько для Леппо, сколько для себя самой. – Я убила человека.

      И вдруг одновременно Одесса уловила слабый запах гари – обычно так пахнет паяльная паста – и за оглушительным воем сирен различила тонкий детский голосок, доносившийся из спальни:

      – Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь!

      Третий ребенок Питерса. Девочка – жива и невредима.

      Одесса замерла над трупом Питерса, не в силах отвести от него взгляд. Боковым зрением она заметила, как Леппо двинулся к последней спальне в конце коридора. Наверное, спешил утешить единственного уцелевшего члена загубленной семьи.

      Напряжение потихоньку спадало. Одесса оторвалась от созерцания тела Питерса и подняла голову. Леппо уже поравнялся со спальней и, чуть помедлив, переступил порог, зачем-то прихватив с собой нож.

      Одесса нахмурилась. Коллега грубо нарушал протокол. Орудие убийства – очень важная улика, и обращаться с ней нужно соответственно.

      – Леппо! –