Водители. Анатолий Рыбаков

под сиденье и побежала в диспетчерскую.

      – Давай акт, Иван Акимыч! – обратился Максимов к механику.

      Потапов тоже с удивлением взглянул на Максимова, протянул ему приемо-сдаточный акт, который тот, не глядя, подписал.

      Максимов отлично понимал эти взгляды. Потапов и Нюра предполагали, что он не выедет на «колдуне», начнет придираться к машине, потребует устранения действительных или мнимых дефектов, будет волынить, пока Поляков не отменит своего решения.

      Да, так они, конечно, думали. Но нет, ошиблись, дорогие товарищи!

      Торчать в гараже, быть предметом снисходительного сочувствия и насмешек, шататься из угла в угол, мозолить всем глаза. Нет, извините! Завтра он подаст заявление об уходе, а пока пройдет положенный двухнедельный срок, отработает на этой развалине. Ему теперь все равно, на чем работать.

      С путевкой в руках прибежала Нюра. Энергично взмахивая кулаком, быстро заговорила:

      – Не хотел давать. Пусть, говорит, сам идет. Я его взяла в шоры.

      И оттого, что крикливая Нюрка поняла причину, по которой он не хотел идти в диспетчерскую, и была довольна тем, что выручила его, у Максимова стало легче на душе. Славная девушка!

      – Ну, ни пуха ни пера! – сказал Потапов и пошел в гараж.

      И ему Максимов был благодарен за то, что он ни словом не упомянул о случае с автобусом. Ведь подвел его Максимов, а вот, гляди, ни слова не сказал.

      Подошли три грузчика.

      Одного из них, бригадира Королева, Максимов видел на собраниях и слышал о нем как о лучшем стахановце среди грузчиков. Коренастый крепыш лет под тридцать, с бритой головой и голубыми глазами, он, как и оба его товарища, был в брезентовом костюме.

      – По коням! – весело крикнул Королев.

      Оба грузчика влезли в кузов. Королев взялся за заводную ручку и выжидательно посмотрел на Максимова.

      «Подгоняет», – подумал Максимов и не стал спешить: на машине он хозяин.

      Он вдруг начал осмотр машины. Нюра шла за ним и, оправдываясь, говорила:

      – Драндулет ничего. Тормоза подходящие. Ножной, правда, слабоват, зато ручной «мертвый». Аккумулятор новый, я уж его берегу, стартер не гоняю, да и заводится с пол-оборота.

      Максимов влез в кабину, не спеша огляделся, поставил рычаг коробки скоростей в нейтральное положение, чуть вытянул подсос, подкачал ногой бензин и, включив зажигание, кивнул через стекло Королеву: «Давай!»

      Королев нагнулся, сильным рывком дернул ручку кверху. Мотор зарычал. В ту же минуту Королев очутился в кабине.

      Максимов нажал сигнал, издавший хриплый, двойной, нечеткий звук.

      – Подрегулировать надо, – сказала Нюра. – Никак электрика не допросишься.

      Отрегулируем, – сказал Максимов. – Ну бывай!

      Нюра вытянула руки жестом, обозначающим: «Путь свободен». «Колдун» медленно выехал за ворота.

      Глава седьмая

      Тимошин задумчивым взглядом проводил машину, на которой выехал Максимов, и отошел от окна.

      Директор поступил правильно. Такая небрежность не прощается даже