Последний тур. История третья. Золотое проклятие Качинского. Андрей Толоков

мужчина с надменным выражением лица, когда Елена открыла дверь номера.

      – Да, – ответила она.

      – Капитан Гаврилов, – представился гость и, развернув мятый лист бумаги, показал его Елене. – Вот постановление на обыск в вашем номере.

      Елена застыла в проёме входной двери. Гаврилов отодвинул женщину и вошёл в номер.

      – Женя! – крикнул капитан одному из своих подчинённых. – Понятых найди.

      Женя, недолго думая, постучал в соседний номер. Он и предположить не мог, что там проживает Куприянов. Открыла дверь Людмила.

      – Что вам угодно, молодой человек? – недовольно спросила Загурская.

      – Здравствуйте! Мне нужны понятые, – стараясь быть убедительным, сообщил цель визита Женя.

      – А мне нужно выспаться, – грубовато ответила Загурская.

      – Но я…

      – Говорю открытым текстом, – Людмила заговорила громко, – я понятой не пойду. Понятно?!

      – Кто там, Люда? – раздался голос Куприянова. – Кто в такую рань?

      – Лейтенант… – Людмила заглянула в удостоверение, которое развёрнутым держал в руке Женя, – Белоус Евгений Андреевич. Оперуполномоченный отдела уголовного розыска.

      – А чего он хочет?

      – Он предлагает мне, старшему следователю прокуратуры, поприсутствовать на обыске в качестве понятой.

      Куприянов, застёгивая брюки, вышел в прихожую.

      – А где у нас обыск, – спросил он растерявшегося молодого опера.

      – В соседнем номере, – ответил тот.

      – Это в номере Качинского?

      – Да.

      – Отлично! Я хочу быть понятым. Пошли, Евгений Андреевич.

      Куприянов схватил с вешалки рубашку и, надевая её на ходу, пошёл за Женей. У капитана Гаврилова отвисла челюсть, когда перед собой он увидел Куприянова.

      – Я буду очень рад помочь вам, товарищ Гаврилов, в качестве понятого, – с едва заметной иронией произнёс Василий.

      Гаврилов увидел довольное лицо Василия и скривил гримасу.

      – Где ты его взял? – грубо спросил Женю капитан.

      – Неприлично в моём присутствии говорить обо мне в третьем лице. Это вас не красит как честного милиционера, – сделал замечание Куприянов.

      Повисла пауза. Гаврилов прищурился, и было видно, что он размышляет. Взвешивает. Куприянов удивительно спокоен. Не приготовил ли он камень за пазухой? И какого сюрприза можно ждать от приезжего подполковника? Вывод Гаврилов сделал однозначный – гнать! И чем быстрее, тем лучше.

      – Извините, товарищ, по—моему, Куприянов, – сменил тон хитрый Гаврилов. – Но вас мы пригласить в качестве понятого не можем.

      Василий понял, что упорствовать бесполезно. Всё равно присутствовать при обыске ему не суждено, но уколоть соперника надо непременно.

      – Жаль! – вздохнув, сказал Василий Иванович. – Хотел посмотреть на работу настоящих иллюзионистов. Так сказать, взглянуть со стороны.

      – Смешно! – хмыкнув, сказал Гаврилов. – Прямо не Куприянов, а Владимир Винокур. А с чего вы взяли, что здесь будут фокусы показывать?

      – Жизненный опыт. Я сомневаюсь,