Вещие сны Храпунцель. Дарья Донцова

то другая. Заодно походите там по местности, вдруг что-то интересное разведаете.

      – И куда Кабанова подевалась? – удивился Миша. – Вчера обещала сидеть дома.

      – Может, она спит? – предположила я. – Или в магазин отправилась.

      – Так у нее денег нет, – хмыкнул Вуколов.

      – Все у Джейн есть, – отмахнулась я, – Энтин же объяснил – у нее синдром Гобсека. Смотри, какой большой дом. Если ты живешь на пенсию, тебе даже на оплату электричества в таком особняке не хватит. Давай пройдемся по округе, поговорим с местными.

      – Да тут вокруг только заборы, – вздохнул Вуколов, – ворота закрыты, нас охрана не пустит. Аборигенов здесь давно нет. Сомневаюсь, что обитатели коттеджей слышали про Кабанову.

      – Вон там дорожка, – не успокаивалась я, – надо посмотреть, куда она ведет.

      – Да никуда, – зевнул Миша.

      – Если протоптали тропинку, то по ней определенно кто-то ходит, – не сдалась я, – вдруг там магазин? Мы войдем, а у прилавка Джейн стоит.

      – Сходи одна, а? – попросил Вуколов. – Умираю, спать хочу. Настена сегодня всю ночь зажигала, у нее зубы режутся. Я ее тряс, тряс, да все впустую. Сбегай одна, пожалуйста! Я пока в машине подремлю. Утро на дворе, светло, тепло, птички поют, солнышко светит. Чудесная погода… Никакой опасности для девушки-красавицы нет.

      Я поежилась.

      – Да уж. Тепло, прямо жарко, минус два-три, наверное, с неба «крупа» валится. Ветер с ног сбивает. Ладно, посмотрю, что там, и вернусь.

      – Спасибо тебе огроменное, – обрадовался Вуколов и полез в джип.

      Я натянула капюшон и пошла по тропинке.

      Сначала дорожка была узкой, потом расширилась, привела меня на пригорок, резко свернула направо, и я увидела несколько старых домов, в окнах которых горел свет.

      Я обрадовалась. Лампа, ты молодец, правильно сообразила! Вот она, часть Горяева, которая дожила до новых времен! Определенно ее жители знают Джейн, возможно, расскажут мне нечто интересное, объяснят, куда она подевалась с утра.

      Я приблизилась к первому дому и постучала в дверь. Тишина. Пришлось снова постучать. Снова никакой реакции. Я посмотрела на часы. Уже одиннадцать! Говорят, сельский люд встает с рассветом, и свет в доме горит. Почему никто не откликается на стук? Ладно, пойду попытаю счастья в другом месте.

      Я вздохнула, повернулась спиной к двери, хотела уже сделать шаг, и тут раздался голос:

      – И кто ко мне пришел? Кто пендельтюр шатает?

      Женщина говорила ласково, потом дверь приоткрылась, и из-за нее на меня выплеснули массу ледяной воды.

      – Мама! – взвизгнула я.

      Дверь распахнулась настежь, я увидела женщину в теплом халате, она держала в руке пустое ведро.

      – О господи! – ахнула незнакомка. – Вы человек!

      – Ну да, – простонала я и затряслась от холода.

      Тетушка бросила бадейку.

      – Заходи скорей, сейчас тебе полотенце дам, чаем напою! Уж прости дуру старую! Достала нахалка всех! Ходит, по сараям шарит, яйца у кур тащит, а то и несушку сопрет.

      Продолжая