Сага вереска. Виктория Старкина

девушка напела ему свои любимые строчки:

      Дорог огонь

      тому, кто с дороги,

      чьи застыли колени;

      в еде и одежде

      нуждается странник

      средь холода горного.

      Молчанье – как горы,

      если мудрец

      будет молчать —

      не грозит ему горе,

      ибо нет на земле

      надежнее друга.

      чем мудрость житейская1.

      Олаф слушал внимательно, сосредоточенно закрыв глаза. А когда она замолчала, медленно поднял руку и накрыл ладонь девушки своей.

      – Я хочу, чтобы ты была моей женой, Бломме, – сказал он серьезно, вглядываясь в ее синие глаза.

      – Что?! – воскликнула девушка, не помня себя от изумления, – Что ты говоришь, принц? Или жар тебя не оставил, и ты все еще бредишь?! Помни, кто ты, и кто я!

      – Я захочу – и ты станешь моей женой, – упрямо повторил он. – Если, конечно, захочешь ты. Насильно принуждать не буду. Когда придет время твоего тинга – назови мое имя! И я скажу, что возьму тебя в свой дом. И пошлю твоему отцу свадебные дары.

      Она всматривалась в его лицо, пытаясь угадать тень насмешки, но не заметила и, опустив голову, покраснела.

      – Я не могу быть твоей женой, – тихо сказала девушка, вдруг смутившись.

      – Почему так говоришь? – нахмурился Олаф, – Из-за брата? Из-за него?

      В глазах Бломме появился испуг, она побледнела, белыми стали даже ее губы, сердце, казалось, остановилось, ушло куда-то вниз, как если бы его и вовсе не было, а потом она еле слышно выдохнула, проклиная все на свете и свою жизнь, сейчас ей хотелось провалиться от стыда прямо в Хель:

      – Ты знал?! Знал, да? О, светлая Фригг, как это страшно… какой позор, – она закрыла лицо руками, но раненый потянулся и заставил ее убрать ладони.

      – Почему ты сделала это? – сурово спросил Олаф, глядя ей прямо в глаза, чтобы она не могла обмануть или промолчать. – Или люб тебе мой брат? Понимаю тогда, он лучший из воителей и наш конунг…

      – Думала, что так не позволю тебе смеяться надо мной, – наконец, испуганно прошептала она.

      – Но я никогда не смеялся! Я всегда любил тебя! – Олаф даже приподнялся на постели от негодования и тут же со стоном рухнул обратно.

      – Лежи-лежи, тебе нельзя шевелиться, может открыться рана, – кинулась к нему девушка. – А что могла подумать я, простая бедная служанка, когда принц, да еще и самый красивый воин на всех северных землях, уделяет ей внимание? Что он хочет поиграть, а потом найти другую, ту, которую сможет взять в жены, разве нет? А я не могла так…  С другими – может быть. Но с тобой не хотела… Слишком больно, не смогла б потом жить! Для меня все всерьез, принц Олаф. Потому еще раз прошу, не нужно играть со мной.

      – И для меня всерьез! – горячо заверил юноша, пусть и слабым голосом, – Дай мне только окрепнуть, и клянусь, я возьму тебя в жены! Мне нужна только ты, я понял это сейчас, когда ты пела свою песню… Ты ведь тоже хочешь этого?

      – И всегда хотела, – кивнула

1

Использован измененный отрывок из «Старшей Эдды».