День рождения. Татьяна Чекасина

пожалуйста, струнами вниз! – попросила девица с высокомерной интонацией.

      Так показалось милиционеру в штатском, и он быстро перевернул гитару, даже слишком быстро. Но вскоре пришли. Типовое здание милиции, на площадке перед ним автомобили тоже типового назначения. Вошли в райотдел. Тут было оживлённо. Деловито сновали сотрудники, кто-то (явно не сотрудник) пьяно рыдал за дверью. Какая-то женщина взвизгнула, хохоча, мужской голос побожился: «Век воли не видать, гражданин начальник».

      Вошли в кабинет.

      – Спасибо, Влас, – сказал милиционер в штатском милиционеру в мундире и пристроил гитару между собой и сейфом у большого начальственного стола.

      Влас вышел, оглядев девицу с сожалением уходящего.

      Стол был пуст, как ночная железнодорожная платформа, но из его ящика хозяин достал авторучку и бумагу, разлинованную и озаглавленную словом «Объяснительная».

      – Пишите: кто вы, где работаете или учитесь. Где проживаете. Цель посещения дома номер двадцать три квартиры триста восемьдесят восемь по переулку Рабочих.

      – Это столь необходимо? – спросила задержанная, положив ногу на ногу и откинувшись удобно на неудобном стуле.

      – Столь необходимо, – повторил он быстро, самому не понравилось. – Садитесь вон за тот столик в углу.

      Кроме начальственного, тут имелся ещё один стол, похожий на парту недоразвитого ученика: весь в кляксах, захватан по краям.

      – Можно, я буду писать на коленях, дайте подложить какую-нибудь книгу. Извините, как вас зовут?

      Он понял, что дал промашку: не представился первым, и то, что эта девка ему об этом напомнила, оказавшись вежливей его, представителя закона, немного покоробило, а потому ответил слишком напористо:

      – Клековкин Виктор Викторович.

      Влас вернулся. Сел поодаль, засмотревшись. Посмотреть было на что. Одета она в какое-то пончо (юбка под ним еле угадывается), чулки ажурные, туфли мелкие (совсем не по погоде) с большими, по виду серебряными лирами вместо пряжек.

      – Лейтенант, взгляни-ка на гитару, – прервал его наблюдение Клековкин, – дорогая? – передал гитару через себя и через стол.

      Влас взял гитару бережно (её хозяйка сразу поняла, что этот не понёс бы инструмент под дождём струнами вверх), покрутил в руках…

      – Думаю, что да. Но можно уточнить.

      – Значит, скорей всего, дорогая? – с надеждой переспросил Клековкин.

      – Скорей всего, – Влас продолжал рассматривать инструмент, струны тронул пальцами, и гитара ответила не просто бренчанием, аккордом… – Тут нацарапаны на деке буквы…

      – Мои инициалы! – девица следила за его действиями одобрительно.

      – Всё равно, надо проверить, может быть, вы в той квартире гитару взяли и там же нацарапали свои инициалы, – предположил Клековкин.

      – Ха-ха-ха! – она рассмеялась.

      Лейтенант Влас поглядел на неё тоже довольно весело.

      – Вот за столик не хочет садиться: говорит – грязный, – будто пожаловался Клековкин и усмехнулся, мол, стол-то в